После пандемии врачи прогнозируют рост больных с запущенными формами рака

Онкозаболеваний выявляют меньше, но это ненадолго

Как переносят ковид онкобольные? Какие злокачественные образования выходят сейчас на первый план? Где в регионе будет усилена материальная база для их лечения? О ситуации с онкозаболеваниями рассказал главный врач Иркутского областного онкологического диспансера, кандидат медицинских наук Роман Зубков. Встреча с журналистами была посвящена Всемирному дню борьбы против рака.

Видео пресс-конференции доступно по ссылке

Невыявленные пациенты себя проявят

– Какова была картина заболеваемости раком в Иркутской области в 2021 году?

– Она, в принципе, находится в середине разброса заболеваемости по стране, цифры достаточно серьезные. Порядка 500 человек на 100 тысяч ежегодно заболевает раком. Это немного выше, чем в среднем по стране. Но надо понимать, что эти цифры, как средняя температура по больнице. Мы надеемся, что они связаны, в том числе, с большей выявляемостью. В то же время, учитываем эпидемическую ситуацию, наблюдаем, что за последние полтора года есть снижение этих показателей. Поэтому с грустью предполагаем, что это не истинное снижение заболеваемости, а определенное недовыявление пациентов, которые в ближайшем будущем обязательно себя проявят.

– На каких стадиях выявляется большинство случаев?

– К сожалению, выявляемость на первой-второй стадии развития заболевания, когда лечение достаточно стандартное, которое почти всегда приводит к выздоровлению, у нас встречается не так часто, как хотелось бы. Приблизительно 52% пациентов приходят с такими стадиями. Но это опять же усредненные цифры. Для различных органов организма они сильно отличаются. Для одних локализация может быть 60%, для других может составлять и 42%.

Конечно, очень много запущенных форм, в том числе четвертых стадий. Но тут опять-таки очень многое зависит от локализации. И сразу хочу сказать: наличие четвертой стадии еще не означает, что человека лечить нельзя, его необходимо лечить, бороться нужно обязательно до конца.

– Выявляемость рака снизилась. А смертность?

– Она идет вместе с выявляемостью, тоже идет снижение данного показателя. Причем эту «ковидную» тенденцию отмечают во всех регионах страны, т.е. Иркутская область здесь не феномен, она укладывается в общую когорту. За прошлый год показатель смертности составил 209 на 100 тыс. населения. Это достаточно большое снижение. К сожалению, предполагаем, что случится эффект рикошета. Как только закончится эпидемическое неблагополучие, вырастет не только выявляемость онкозаболеваемости, но и запущенность скрытых сейчас случаев, а вместе с ними – смертность. Хотел бы ошибиться в своих прогнозах, но, увы, вряд ли.

Коронавирус на развитие рака не влияет

– В связи с ковидом возросло обследование легких на компьютерных томографах. А на выявляемость онкозаболеваний легких эти исследования влияют?

– Да, мы заметили, что увеличилось количество подозрений на наличие опухолевых процессов в легких. Но здесь, как всегда, на любой плюс есть минус. Когда делают КТ по подозрению на ковид, как правило, его и находят. Он выглядит как пневмония. На таком фоне высказаться однозначно, есть или нет объемное образование, а самое главное – злокачественное оно или доброкачественное – очень трудно. Этот вопрос решается обычно так: «Вы лечите ковид, а через три месяца повторим КТ». Мы уже видим, что часть тех больных, которые боялись и переживали из-за снимков, вылечившись от коронавируса, забывают о дальнейшем обследовании, откладывают его. Поэтому сказать, что исследования на КТ на ковид дали нам существенный прирост выявленных онкозаболеваний легких, мы не можем. Только планомерная, направленная, организованная работа, диспансеризация могут дать результат.

– Как ковид влияет на течение заболеваний у онкобольных?

– Влияет тяжело, как у сердечных, неврологических и других больных. Если человек находится в ремиссии, т.е. он когда-то болел раком, мы его вылечили, он живет спокойной жизнью, то какого-то прямого воздействия ковида на развитие опухолевого процесса мы не видим. Понятно, что человек, перенесший онкозаболевание недавно, более подвержен тяжелому течению ковида потому, что иммунная система страдает. Что касается пациентов, которые сейчас лечатся от ковида, – это большая медицинская проблема, особенно касается тех, кто получает химиотерапию, иммунотерапию – у них значительные проблемы с иммунной системой, и течение ковида идет тяжело.

– Может ли онкологическое заболевание стать последствием ковида?

– По имеющимся в медицине сейчас данным – нет. Я не буду обещать, что этого никогда не найдут, может, через 30 лет выяснится, что перенесенный коронавирус и оказывает какое-то воздействие, но пока точно нет.

Лидируют рак кожи, легкого, молочной железы

– Какие онкозаболевания лидируют, меняется ли ситуация с годами?

– Да, меняется. Сейчас на первый план выдвигаются злокачественные образования кожи, легкого, молочной железы – такая довольно грустная триада. Но что касается показателя смертности, он нелинейно зависит от этого. В 80-х годах прошлого века рак желудка был на первом месте не только по заболеваемости, но и по смертности. Прошли десятилетия, он ушел на шестое место по заболеваемости, а по смертности – на второе. Рак определенного органа, ткани – неоднозначен. Злокачественные новообразования желудка и кожи – совершенно разные заболевания, в том числе в диагностике и лечении.

– Что можно сказать о географии преобладания тех или иных раковых заболеваний?

– Здесь какого-либо значимого отличия, которое бы бросалось в глаза, мы не находим. Нет такого, чтобы в одном районе преобладал рак желудка, а в другом – легкого. Распределение по районам равномерное. Единственное – хоть это и не статистически значимо – но можно отметить, что в промышленно развитых регионах чуть побольше рака легкого. Однако в таких регионах, как правило, и диагностическая база более развита. В большом городе есть 10 аппаратов компьютерной томографии, в маленьком поселке ни одного такого аппарата нет. Соответственно при диагностике рака легкого его проще обнаружить в большом городе. Отсюда может сложиться мнение, что его там больше, чем в поселках, хотя на самом деле показатели одинаковы.

В онкодиспансере Усолья установят линейный ускоритель

– Какие-то программы сейчас работают по борьбе с раком?

– Безусловно. Работает федеральная программа, которая так и называется «По борьбе с онкологическими заболеваниями». Она рассчитана до 2024 года. На приобретение оборудования доводятся значительные средства. Это позволяет нам расширить лечебно-диагностическую базу. Например, в онкологический диспансер Усолья-Сибирского планируем поставить линейный ускоритель – это современный аппарат лучевой терапии. Там как раз происходит этап переоборудования старой лучевой техники на новую. Сейчас в этом диспансере запускается новый компьютерный томограф для разметки опухолевых процессов у пациентов со злокачественными новообразованиями. И рядом, в одном помещении, планируется поставить лучевой ускоритель, чтобы этих пациентов можно было тут же и лечить. Здесь, правда, есть несколько технических моментов. Врачи – народ суеверный, всегда с неохотой говорят про сроки. Надеемся, это произойдет до конца текущего года.

– Есть ли у вас сильный кадровый «голод» по врачам-онкологам?

– Он есть всегда. Самая большая кадровая проблема сейчас с врачами-анестезиологами. Ковидная печальная история забрала на себя этих подготовленных специалистов и еще врачей-реаниматологов. По остальным специальностям острого дефицита нет, поскольку в Иркутске есть две базы для подготовки врачей-онкологов, радиотерапевтов, радиологов.

– Молодежь идет в эту отрасль?

– Молодые люди идут, но я наблюдаю, что они в последнее время стремятся стать химиотерапевтами или радиотерапевтами. Меня, как хирурга по профессии, очень огорчает, что молодежь не хочет быть хирургами, по крайней мере в онкологии. Я не знаю, с чем это связано. Мне кажется, что, возможно, наше поколение – последнее, где в онкологию пришли хирурги.

Телемедицина в тренде

– В последние два ковидных года стали активно применяться телемедицинские технологии. Часто ли ваши врачи используют этот инструмент для консультации отдаленных территорий?

– Конечно. У нас есть отдел телемедицинских технологий, где работают врачи и инженеры. Да, мы видим взрывообразный рост потребности в медицинских телеконсультациях. В 2018 году с районами их было проведено 20, в 2021 году – больше 200. Если такая тенденция сохранится, в этом году можем выйти на цифру 600–800. Кроме того, растет число консультаций с центральными базами – Питером, Москвой. Значительно увеличивается обмен информацией нашего регионального центра с федеральными. Это очень удобно, безопасно, экономно. Не надо лететь больше пяти тысяч километров, чтобы проконсультировать, допустим, по гистологическим препаратам.

– Насколько эффективны такие консультации по постановке диагноза по сравнению с личными?

– Непростой вопрос. Если сравнивать личный осмотр доктора и телемедицинскую консультацию, последняя, разумеется, всегда немного проигрывает. Личный осмотр все-таки лежит в основе впечатления врача о пациенте. Не зря, когда студенты приходят учиться в мединститут, у них есть курсы, которые как раз посвящены осмотру больного, разговору с ним, пропедевтике, общей терапии.

Но в телемедицине, во-первых, существует большой отдел консультации изображений. В Москве несколько лет назад создали большой центр рентгенологического описания. В этом случае телемедицинская консультация ничем не отличается от обычной. То же касается изображений гистологических. Есть достаточно редкие злокачественные образования. Специалисты по ним единичны в стране. Понятно, нам важно их мнение. Мы им отправляем изображение и получаем необходимую консультацию.

Кальяны тоже несут онкологический эффект

– Традиционный вопрос о мерах профилактики онкологических заболеваний. Что можете посоветовать жителям области?

– Соблюдение простых правил во многом позволяет выявить рак на ранних этапах. Соблюдайте диспансеризацию, и это позволит решить проблему. Есть и специальные профилактические программы: вакцинопрофилактика рака шейки матки, рака желудка и пр. Что еще касается недопущения заболевания, то вопрос для онколога легкий: «Что сделать, чтобы было меньше рака?» Надо просто перестать курить. Причем под курением подразумевается все – не только обычные сигареты, но и электронные, эти новомодные испарители и даже кальяны. Все, что в горячем виде вдыхается, несет определенный онкологический эффект. Бросили курить – через 30 лет будет проще.

Еще занимайтесь спортом. Ожирение третьей степени и выше – это доказанный канцерогенный фактор. Понимаю, что это звучит заезжено, но нужно за собой следить.