Жена, мать и сестра милосердия
Екатерина Витлеб из Куйтуна рассказала о работе «за ленточкой»
В Куйтуне медсестру отделения анестезиологии и реаниматологии районной больницы Екатерину Васильевну знают все. Она часто встречается со школьниками, волонтерами, членами патриотического движения. Жители Приангарья о судьбе этой удивительной женщины узнали во многом благодаря конкурсу «Лучшая медицинская сестра Иркутской области».
Уложиться в три минуты
Во время конкурса медработники должны были рассказать о себе, своей работе, уложившись в три минуты. Думаю, членам жюри было сложно определить победителей и призеров, потому как милосердие, доброту, сострадание нельзя измерить в килограммах, минутах или километрах, потому что у каждой спасенной жизни своя история и своя цена.
В случае с Екатериной Витлеб 180 секунд едва хватило бы, чтобы просто перечислить навыки и умения. Но как в три минуты впихнуть историю пребывания в «красной зоне» во время еще неизвестной на тот момент эпидемии COVID-19, или добровольной поездки «за ленточку». Там – сотни спасенных жизней наших бойцов, а в ответ удар судьбы – гибель мужа, который подписал контракт, чтобы встретиться с женой. Шальной осколок настиг его буквально в нескольких километрах.
Обо всем этом мы и поговорили с Екатериной Витлеб.
Самое большое достижение
– Екатерина Васильевна, вы родом из Куйтуна?
– Не совсем, я из деревни Юхново Куйтунского района, сейчас ее практически нет.
После 11-го класса меня без экзаменов приняли в медучилище, потому что по литературе и биологии были пятерки. После училища работала в травматологическом отделении Нижнеудинской больницы. Вышла замуж, перешла в Куйтунскую ЦРБ. Сейчас я старшая медсестра отделения анестезиологии и реанимации и по совместительству медсестра-анестезист. Получив в 2017 году высшее сестринское образование, третий раз подтвердила высшую категорию по анестезиологии. Так все время – работаю, учусь, детей рожаю.
– У вас большая семья?
– Три дочери и младший сын, в этом году пойдет в первый класс. Пока это самое большое мое достижение – я его родила в 42 года.
Сына назвали Арсентием. Когда говорят Арсений, я поправляю. Считаю, буква «Т» придает человеку твердости духа.
Арсентий посещает секцию самбо, помогает мне по хозяйству. Вместе ходим кормить, доить, поить животных. Ведра носит, снег убирает зимой, в общем, мальчишка растет неизбалованным. У нас большой дом, держим огромное хозяйство, огород, теплица – за всем этим надо ухаживать. А у меня работа – сутки через сутки.
Тем не менее стараюсь выкроить время для пробежки и занятий гимнастикой цигун.
В декрете как таковом никогда не сидела, сразу выходила на работу, с детьми помогали бабушки.
Один на один с неизвестностью
Эпидемию COVID-19 мы уже подзабыли, кажется, это было давно и не с нами. А пять лет назад казалось, что мир рухнул, мы все умрем. Выпуски новостей начинались с текущей ситуации распространения эпидемии на Земле. Тогда в больницах появились «красные зоны», войти в которые решались не все медики.
В Куйтунскую районную больницу первый ковидный пациент поступил 18 мая 2020 года. Мужчина находился в крайне тяжелом состоянии, его срочно подключили к аппарату ИВЛ. В больнице создали «красную зону», в которую первой вошла Екатерина Витлеб.
– Когда поступил первый ковидный пациент, многие просто убегали, а мне было не страшно. Я осталась в больнице, изначально толком никто не знал, насколько это долго. В итоге провела возле больного двое с половиной суток. Периодически снимала маску, потому что дышать было тяжело. Когда мужчину увезли в Иркутск, нас посадили на карантин. Несмотря на близкий контакт с больным, я была одной из немногих, кто не заболел. Наверное, свою роль сыграл сильный иммунитет.
«С ума не сходи – у тебя дети, работа»
Вскоре после начала спецоперации Екатерина заявила своим близким, что намерена поехать «за ленточку», но ее порыв не оценили.
– Муж так и сказал: «С ума не сходи – у тебя дети и работа». Прошло еще полгода, и тут в нашей группе читаю сообщение, что «за ленточкой» требуются медики, и указаны телефоны. Быстро позвонила в Иркутск, мне говорят: «Приезжайте». Никому ничего не сказав, собралась и поехала на машине. В Иркутске заполнила необходимые анкеты, привезла бумаги в военкомат по месту жительства, меня отправили на медкомиссию. Все решилось дней за семь, повторюсь, я никому ничего не говорила, а потом всех поставила перед фактом. На работу принесла справку из военкомата, а потом мне оттуда позвонили по поводу проездных билетов до места назначения.
– Екатерина Васильевна, хочу вместе с вами пережить тот эпизод. Вот вы пришли на работу и говорите: «Коллеги, я уезжаю на войну». Какая была реакция?
– Об окончательном решении я сообщила только главному врачу, а потом отдала бумаги в отдел кадров. В отделении в курсе событий были всего несколько человек, даже из родственников до поры до времени не знал никто. Потом я поставила в известность детей и мужа, с которым, скажу честно, мы разругались в пух и прах, но своего решения уже не отменила.
Позывной «Игла»
– На каком участке началась ваша работа «за ленточкой»?
– Изначально вместе с контрактниками привезли в Запорожскую область, предложили место в медсанчасти, но я наотрез отказалась, заявила, что пойду только в окопы, на передовую. Тогда перевезли в станицу Макарово, в лесополосе поставили палатку, там и принимала первых раненых ребят. А потом уехали на самый передний край – за Кременную. Жили уже в блиндажах. Помимо раненых, было много простуженных бойцов. На Украине очень часто идут дожди, сырость. За всю зиму, наверное, один раз снег был и все. У многих мужчин, я заметила, иммунитет слабее, чем у женщин, не знаю почему. Однажды приехал серьезный полковник и сказал: «Женщины должны рожать танкистов, а не быть танкистами», и меня отправили в Кременную. В местной больнице к тому времени развернули госпиталь, в котором из-за частых прилетов было ненамного безопаснее, чем на передке. Некоторое время жила одна в комнате с решеткой на окне, где раньше, вероятно, хранили сильнодействующие лекарства. Мужики уговаривали спуститься к ним в подвал, обещали уютный уголок, отгороженный занавесками, но я отказалась.
Бойцы поступали из разных мест, всех национальностей – татары, тувинцы, буряты и другие. Отметила ребят из Башкирии – работящие, терпеливые, выносливые. Раньше не доводилось общаться сразу с представителями стольких национальностей, а тут я в них просто влюбилась – настоящие мужчины, настоящие воины.
С коллегами медиками до сих пор переписываемся.
«Могу реанимировать любого мужика»
– Скажите честно, вас кто-нибудь спрашивал: «Зачем вы туда поехали?».
– Да, и я отвечала: «Потому что могу реанимировать любого мужика. Знаю свою работу как «отче наш», могу передать знания и навыки. За многие годы приходилось работать в приемном отделении, умею шить, гипсовать, интубировать, любую вену подколю. В экстренной ситуации у меня не бывает паники или страха какого-то, я, наоборот, активизируюсь. Возможно, сказывается жизненный опыт, его передавала нашим бойцам.
Ведь иногда элементарные знания, например, как правильно наложить жгут, могут спасти человеку жизнь.
Хорошо помню, как в Макарово обучала ребят, которых приводили ко мне подразделениями. Рассказываю, как правильно сделать перевязку, поставить обезболивающий укол, а они ржут сидят, как школьники. Многие совсем молодые, я им в матери гожусь. Тогда я как завернула матом на них: «Вы не понимаете, куда едете, в критической ситуации вы не сможете оказать помощь ни себе, ни своему товарищу!».
А через некоторое время в Кременную привозят парня, несут на носилках, он увидел меня и кричит: «Катерина, Катерина! Сегодня вспоминали, как вы ругали нас. Мы под обстрел попали, быстро вспомнили, как учили жгут накладывать». Слушаю, а у меня слезы из глаз.
Когда летели туда, познакомилась с мужчиной, который сидел рядом, а потом его доставили к нам с тяжелой контузией. Он говорить толком не может, но жестами показывает, что ему надо туда, на передовую, потому что без него парням плохо придется. Настоящие воины, на них все и держится.
Три месяца без связи
– Что сложнее всего физически, морально, эмоционально переносится «за ленточкой» – обстрелы, количество раненых, тяжелые условия работы?
– Невозможность поговорить с родными. Был момент, три месяца не выходила на связь. Когда ребята уезжали в отпуск домой, я просила позвонить или отправить смс мужу и детям, что со мной все в порядке. Когда выпадала возможность по-быстрому позвонить, тоже спрашиваешь, все ли здоровы, тут главное – услышать родной голос. Мне там тяжело было, но, думаю, им здесь еще тяжелее. Поэтому муж и решился в итоге поехать на фронт.
– Тогда уже ваша очередь пришла его отговаривать?
– Да, так и было. Я ему говорила по телефону: «Сергей, тут все слишком серьезно». А он в ответ: «Я не могу больше ни о чем думать, поэтому поеду». Легко сказать – поеду, а куда детей девать, двое из которых несовершеннолетние? Решили оставить их старшей дочери, она как раз находилась в декретном отпуске.
Муж заключил контракт и поехал ко мне. Бойцы знали, что Сергей едет ко мне, и все хотели посмотреть, какой муж у этой суровой женщины. Но увидеться нам было не суждено, Сергей погиб уже на шестой день. Шальной осколок прилетел, когда он, вероятно, полз, и все… Мы находились всего в нескольких километрах друг от друга – я в Кременной, а он – в Чернопоповке.
Я хорошо помню тот день. Привезли много раненых, мы принимали до позднего вечера, и все время сердце как-то побаливало, что ли, будто не на своем месте. Предчувствие такое тревожное. Говорят же, сердце не обманешь…
Домой вернулись вместе, Сергея посмертно наградили орденом Мужества. Но даже после трагических событий меня тянуло туда, все думала: «Как там ребята на передовой?».
