Медовая индустрия
Комитет по аграрным вопросам Государственной думы РФ в июне стал инициатором проведения «круглого стола» на тему: «Законодательное регулирование развития стратегической сельскохозяйственной отрасли пчеловодство – как залог качества и безопасности получаемой продукции». Выводы, которые сделали участники, – «в отрасли практически отсутствует законодательная база для ее эффективного функционирования», «пчеловодство недооценено, как самостоятельная часть сельского хозяйства».
Также депутаты отметили, что проблем, с которыми сегодня сталкивается российский пчеловод, великое множество. Было принято решение обратиться в Министерство сельского хозяйства РФ с просьбой дополнить ведомство отделом по вопросам развития данной отрасли. Как обстоит дело с пчеловодством в Иркутской области, решили выяснить корреспонденты «Областной» и отправились в Нукутский район.
СХ ЗАО «Приморский» – единственное сельхозпредприятие в Иркутской области, где в промышленных масштабах занимаются пчеловодством. Пчелиное хозяйство «Приморского» состоит из четырех пасек, на которых размещены 640 ульев. За летний сезон с них получают 10–12 тонн ценнейшего натурального меда. Казалось бы, в Приангарье, в суровой климатической зоне, этот продукт должен быть востребован как никакой другой, и у производителей не должно возникать проблем с реализацией. На деле, к сожалению, все обстоит не совсем так.
Пчелы – это не только ценный мед
Со 160 ульями на пасеке в деревне Русский Мельхитуй работает Елизавета Ковалева.
– Проходите, давно вас ждем, – радушно приглашает она журналистов в гости.
Опасливо озираясь, мы входим на территорию. Еще бы: ведь для городского жителя визит на пасеку – целое событие. Одно дело – любоваться жужжащими крылатыми труженицами по телевизору, другое – прогуливаться среди гудящего роя. «Экскурсия» не для слабонервных. Даже защитные костюмы, выданные пасечницей, – слабое утешение: «А вдруг не помогут?!»
На поляне перед домом ровненькими рядками выстроились ульи. Один пчелиный домик – отдельно.
– Это контрольный улей, – объясняет Елизавета Филипповна. – Для того чтобы каждый день следить, насколько увеличился вес, и определить, сколько пчелы принесли в улей меда.
155, 10, 25… На всех пчелиных домах навешены номера. За каждым ведется учет.
– Выставляем ульи из омшаника в зависимости от погоды. Бывает, 29 марта, бывает, 2–3 апреля, – объясняет хозяйка. – Как только устанавливаются солнечные дни, мы стараемся их тут же выставить, чтобы пчелки первый облет сделали…
Пока Елизавета Филипповна ведет рассказ, из соседнего улья вылетает огромный рой. Покружив над головами непрошеных гостей, пчелиная семья «прилепляется» к ветке рядом стоящего дерева.
– Рой вышел, – озабоченно говорит пчеловод и спешит перенести заранее приготовленный пустой улей прямо под гудящую грушу. Она капает на лоток специальное средство для привлечения пчел, и те, опьяненные запахом феромона, послушно влетают в новый дом.
– Вот и все! Это раньше приходилось по деревьям скакать – смотреть, чтобы рой не прокараулить, а теперь никаких проблем: капнул «Апирой», и дело сделано.
Ульи на пасеке стандартные. В каждом по 12 рамок. Елизавета Ковалева объясняет, что с каждого в среднем накачивают по 25 кг меда. В особо удачливые годы «добывают» и по 30 кг!
Работы на пасеке хватает. Ежедневно пчеловоды наливают воду. Обходят соседнюю территорию – вдруг какой-нибудь рой вылетел? Потом разжигают дымарь и обследуют каждый пчелиный дом. Делают осмотр на засев, наличие корма, занимаются перетопкой воска…
– Через день-два пыльцесборники снимать будем, – раскрывает ближайшие планы пасечница. – В них собирается пыльца – цветочная обножка. Пыльцу пчелка несет на задних лапках, ей она кормит детву и питается зимой. Пока большого медосбора нет, мы ее собираем. Для этого специально уменьшаем размер летка – отверстия, ведущего внутрь улья. Пчелка, прилетев с поля, вползает в улей, а поскольку дырочка маленькая, пыльца отстает от лапок и падает в специальную металлическую коробочку. Вчера вот только установили, смотрите, сколько ее нападало!
Каково же было наше изумление, когда мы увидели, как пчелы, догадавшись, что у них добытую непосильным трудом пыльцу безжалостно отнимают, предпринимают контрмеры: старательно вползают в леток, попеременно просовывая лапки! При этом пыльца остается на пчелке!
– Видите, какие умницы! – искренне восхищается мохнатыми питомцами хозяйка. – Сообразили, что нужно делать! – и тут же, словно оправдываясь, добавляет – мы стараемся часто пыльцу у них не забирать. Ставим коробочку на три-четыре дня. Потом на столько же снимаем, чтобы пчелки и себя могли обеспечить.
Помощница Ирина маркером помечает пчелиных маток:
– Нынче белой краской метим. На следующий год будем, например, желтой, или красной. По цвету можно определить, сколько матке лет – год или два. Как она роится. Это нам, работникам, нужно для того, чтобы вовремя проводить замену.
Елизавета Филипповна скатывает с холстиков прополис:
– Пчела – насекомое безотходное. У нее все полезно! Кроме меда, она дает маточное молочко, пыльцу, прополис, пергу, пчелиный яд и воск. Даже мертвая пчела – лекарство. Высушенные тельца насекомых настаивают в спиртовом растворе, а потом пьют по капелькам. Говорят, первое средство от онкологии. Даже холстики из ульев используют при недугах: их подогревают и оборачивают больные суставы! Вообще, пчеловодство – это такая релаксация! Работа, конечно, физически тяжелая, но в моральном смысле с ней мало что сравнится. На пасеке забываются проблемы, неприятности. Уходишь с головой в работу, какое-то успокоение получаешь. Бывает, вечером домой идти не хочется. После захода солнца здесь такой чудесный запах! Хоть ложкой ешь!
В конце июля на пасеках наступит горячая пора – начнется качка меда. Она будет проходить за сезон три раза. К главному событию работники готовятся загодя: набирают помощников, обновляют медогонки, подготавливают тару.
Елизавете Ковалевой беспокоиться о помощниках нет смысла. Ее главные помощники – дети и внуки.
– Я увлекла пчеловодством всю семью, – смеется она. – Сын Николай вначале помогал в свободное от работы время. Присматривался, учился. Так и прирос к пчелиному делу. Когда женился, и невестку Наталью к пчеловодству пристрастил. Теперь старший внук, 12-летний Ярослав, здесь постоянно пропадает. Спит и видит, когда школу закончит и работать сюда насовсем придет!
Медом единым богат не будешь
Погружение в пчеловодческие тонкости продолжается в кабинете генерального директора сельхозпредприятия Аполлона Иванова.
Он рассказывает, что разведением пчел СХ ЗАО «Приморский» занимался еще в советские времена:
– Изначально наше предприятие было ориентировано на овцеводство и растениеводство. Держали не более 120 ульев для собственных нужд. В середине 90-х годов, ставших тяжелейшими для села, когда касса была пуста, и людям нечем было платить зарплату, мы призвали на помощь… пчел. Они молодцы, дело свое делают исправно, не обращая внимания, какой там строй на дворе: социалистический или капиталистический. Расширили пасеку – закупали пчелиные семьи в Усть-Удинском районе. Потом к ней прибавили вторую, третью, четвертую. Стали сеять для медосбора гречиху, фацелию, люцерну и донник. Пасеки у нас стационарные. Кругом поля, пчелкам недалеко за медом летать. Построили капитальные омшаники для зимовки. Сейчас у нас 640 пчелосемей, 4 пасеки. Мед продаем и в своих магазинах, и в Иркутске: на рынках «Сезон» и «Ручей» – на Синюшиной горе.
– Держать пасеки прибыльное дело?
– Больших денег они не приносят, но и убытка нет. В общей доле прибыли сельхозпредприятия на пчеловодство приходится всего 2%. Для нас это, прежде всего, рабочие места. Трудоустроено 10 постоянных работников, плюс набираем дополнительно на качку меда и на расфасовку. За лето мы качаем 10–12 тонн меда. Он наш главный товар. Вторичные продукты: прополис, маточное молочко, пыльцу – продаем пока по бросовым ценам. А должно быть наоборот. При отлаженных связях с промышленным производством, таким как парфюмерное или фармацевтическое, 70% дохода дают как раз эти побочные продукты деятельности пчел. В развитых странах пчеловодческая отрасль приносит огромную прибыль. У нас этого, к сожалению, не происходит.
– С реализацией меда проблем не возникает?
– В первое время, когда было мало фальсифицированного меда, проблем не было. Сейчас, конечно, есть трудности. В последние годы в Иркутске едва ли не ежедневно проходят всевозможные ярмарки, выставки и «медовые недели». Покупателям предлагают мед десятков сортов: черешневый, манговый, персиковый, ежевичный… В глазах пестрит от обилия расцветок. Иногда до смеха доходит: 20–30 наименований меда предлагают! Не может такого быть! Пчела же она не разбирает, откуда ей брать нектар: от донника или черешни! К сожалению, в наше время за качеством никто особо не следит. Есть разные красители, стабилизаторы, усилители вкуса. Неспециалисту невозможно на глаз определить, натуральный перед ним продукт или нет. Только лабораторным путем, а у нас в области такой специализированной лаборатории по меду нет. К тому же идет игра по ценам. Недобросовестные продавцы искусственно ее занижают – еще бы, они привозят такие объемы, их же продать кому-то нужно! В прошлом году я был на Алтае, так там на каждом углу продают мед и продукцию из него: пыльцу, прополис, медовуху… Все сертифицировано. Множество специализированных лабораторий. Мы пытались сделать анализ цветочной пыльцы – оказалось, негде! Хотим изготовлять медовый напиток, но нужно пройти сертификацию, и опять вопрос: где? Зачем наращивать объемы, когда даже то, что производим сегодня, реализовать сложно?
– Что еще, на ваш взгляд, тормозит развитие отрасли?
– Нехватка кормовой базы. Поля не засеваются, медоносов нет. В засушливые годы пчелы в зиму уходят с малым количеством меда, идет мор. Еще у нас нет соглашений между сельхозпредприятиями и пчеловодами. У частных пасек своей земли нет. Они размещают ульи возле чужих сельхозугодий. Если фермеры или хозяйства обрабатывают поля ядохимикатами, пчелы погибают, и пчеловоды терпят убытки. Идет конфликт интересов. У нас таких проблем нет. Мы свои поля химсоставом не обрабатываем. К тому же, дорожим репутацией.
– И все же: стоит ли развивать пчеловодческую отрасль в регионе?
– Разумеется, стоит. Только делать это нужно по-современному: поддерживать товаропроизводителя, пресекать продажу фальсификата, развить сеть лабораторных исследований и сертификации продукции. Хочется верить, что со временем надзорные органы наведут порядок в данной сфере, и у каждой хозяйки на столе появится баночка натурального и действительно полезного продукта.
Cправка:
В Иркутской области, по данным министерства сельского хозяйства, зарегистрировано 590 сельхозтоваропроизводителей и индивидуальных предпринимателей, занимающихся пчеловодством. Они содержат около 9650 пчелосемей практически во всех районах области. В госпрограмме «Развитие сельского хозяйства и поддержка развития рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия в Иркутской области на 2013–2020 годы» предусмотрены субсидии областного бюджета на приобретение племенных пчел, технологического оборудования, используемое в пчеловодстве.
