Ирина Синцова: Даже самые важные вопросы решают обычные люди
Председатель комитета по социально-культурному законодательству Законодательного собрания Ирина Синцова руководствуется в жизни двумя принципами: все, что нас не уничтожает, делает сильнее; мечты сбываются только тогда, когда они нужны не только тебе, но и людям, живущим с тобой рядом. Каковы будут результаты новой для нее депутатской деятельности, покажет время, но в том, что этой женщине не занимать стойкости и оптимизма, убедился корреспондент газеты «Областная».
Воспитание мечтами и реальностью
– Была ли у вас в детстве мечта?
– В школе у меня было две совершенно несбыточные мечты – стать капитаном дальнего плавания и побывать в Японии. Для советских времен это была совершенно запретная страна, и я вступила в клуб советско-японской дружбы «Кэмракуэн», чтобы больше о ней узнать, и даже начала изучать японский язык. Но потом вышла замуж, родила двух сыновей, и мечта как-то сама собой увяла…
А море – это от папы. Он у меня украинец родом из-под Киева. В седьмом классе он сбежал из дома, чтобы поступить в мореходное училище. Но перед
этим получил травму, и о море пришлось забыть. В детстве я очень любила вечера, когда папа рассказывал о своих мечтах и о море. На меня эти рассказы производили буквально неизгладимое впечатление. Однако после того как я узнала, что женщина на корабле – плохая примета (улыбаясь), на карьере капитана пришлось поставить крест.
– Если ваш отец из-под Киева, как вы оказались в Иркутске?
– Когда завершилась его морская эпопея, ему пришлось вернуться домой, окончить школу и училище, после чего они с другом взяли карту СССР, ткнули в нее пальцем – и попали в Куйтунский район. Купили билеты и приехали. Они были видные женихи из далеких солнечных краев, и вскоре отец познакомился с мамой. Вот такая история. Сначала родилась я, потом брат, и мы переехали в Иркутск. Хотя родители очень разные, они идеально дополняют друг друга. Мама – сама женственность, папа системный, организованный человек, полочку без чертежа не прибьет. Нас воспитали по принципу «все должно быть сделано правильно». Отец всегда говорит: «Легче всего обмануть себя, но это обходится дороже всего».
Очень показательный случай был, когда старшего сына надо было устроить в садик. В советские времена это тоже было проблемой, но мне почему-то казалось, что для меня ее не существует. Отец в то время работал в Управлении образования и курировал как раз эту сферу. Нетрудно предположить, что ему достаточно было трубочку снять, чтобы все решилось. Но он сказал: «Нет, сама устраивай». Свекровь была в ужасе – как так, первый внук! Я по ночам в подушку плакала, но думала: я тебе докажу! И когда после двух месяцев хождений по кабинетам я, гордая своей победой, пришла и сообщила, что устроила сына в детсад, что, вы думаете, мне сказал папа? «Вот теперь я уверен, что ты знаешь, какую дверь за какой открывать, что говорить, как здороваться и как прощаться. Пока я жив, учитесь».
Первое хождение во власть
– Я училась в школе N 11 в Иркутске. Наш класс был уникальный, на всех уроках мы занимались только математикой. Половина учеников окончили школу с золотой медалью, серебряных тогда просто не было. Сегодня 15 человек живут за рубежом, остальные, за редким исключением, в Москве. Мы до сих пор иногда встречаемся, и это очень интересно.
После школы я поступила в Институт народного хозяйства. Ни о какой Москве мыслей не было, меня все устраивало здесь – семья, любовь. С мужем мы были одноклассниками.
Получив диплом, я пошла работать в Октябрь-
ское отделение Стройбанка, и оттуда меня рекомендовали в Свердловский исполком, которым тогда руководил будущий губернатор Иркутской области Борис Говорин. Именно во время работы в исполкоме у меня раз и навсегда были расставлены точки над i
в отношениях с властью. Я поняла, что даже самые важные вопросы решают обычные люди. Мне приходилось встречаться и с Людмилой Путиной, и с
Арнольдом Шварценеггером, и с Вячеславом Фетисовым, и с Юнис Кеннеди. Все они такие же люди, и если ты имеешь какие-то позиции и мнения, то можешь обсуждать это, ничего не страшась.
– Ирина Александровна, вы считаете себя карьеристкой?
– В классическом понимании этого слова – всегда стремиться вперед и вверх – вряд ли. Где бы я ни работала, всегда начинала с должностей достаточно низких. Пожалуй, единственное исключение – мой сегодняшний пост. Мне очень важно общественное признание, но не через должность и статус, а в плане влияния на людей. Мне необходимо, чтобы вокруг меня была добрая аура и к моему слову прислушивались.
– А если не прислушиваются?
– Знаете, как-то не было такого. Я совершенно четко знаю: для того чтобы выдавать результат, нужно быть в теме, а для этого необходимо время.
– Только одному достаточно трех месяцев, а другому и трех лет не хватит.
– Мне кажется, что хороший результат возможен через полгода максимум. Здесь, в нынешней долж-
ности, мне знакома работа сама по себе, а система отношений – это новое. Например, пришлось привыкать к работе с секретарем, с аппаратом Законодательного собрания.
– У вас впервые в жизни появился секретарь?
– Да. Такие моменты требуют адаптации. Вообще, как только я достигаю какого-то профессионального комфорта, жизнь обязательно преподносит сюрпризы и заставляет задуматься – остаться на этом уровне или идти дальше? Во время работы в исполкоме родился второй сын, и я ушла преподавать в лицей N 38. Как раз началась перестройка, а мы готовили парикмахеров, швей, телерадиомастеров – специалистов той сферы, которая очень хороша для малого бизнеса. И первые в Иркутске стали выпускать менеджеров начального звена, которые при желании могли организовать любой бизнес.
Это было время полнейшей свободы и твор-
чества. Так, мы пошли с ребятами в Иркомсоцбанк на практику, и вскоре меня пригласили туда работать начальником валютного отдела, который только со-
здавался. Восемь лет я анализировала курсы валют и устанавливала в банке цену на них. Недолгое время была даже участником межбанковской валютной биржи.
– И как вам роль биржевого маклера?
– Захватывающе. Но ответственность убивает. Это же огромные деньги. Работаешь нормально только тогда, когда не думаешь, что на кону миллионы.
Потом семейные обстоятельства сложились так, что я была вынуждена уйти из банка, хотя это была очень успешная деятельность. Уволилась, потому что слишком часто на работе стала думать о том, что дома происходит.
Золотые дети Специальной Олимпиады
– Теперь, по прошествии многих лет, я убеждена, что все должны проходить школу общественной работы. Там нет материальных стимулов, работаешь только за идею. Если эта идея слабая, не выстраданная, ты будешь неуспешен.
– Ирина Александровна, уж слишком крутой вираж, из банкирш – в общественные деятели…
– Это было связано с состоянием здоровья старшего сына. Он родился совершенно нормальным ребенком и рос очень хорошим мальчиком. Но оказалось, что в развитии у него есть нарушения. Когда мне врачи сказали, что он никогда не будет ездить на велосипеде и читать, не сможет учиться в обычной школе, я вышла с сыном из больницы, а навстречу нам идет трамвай… Мгновенная мысль: «Сейчас вместе с ним брошусь под него». И параллельно другая: «У меня еще есть младший сын, муж, семья. Что они будут делать?»
Процесс осознания того, что наш ребенок не такой, как все, был очень долгим. Мы с мужем копались в причинах произошедшего, буквально истязали
себя, но потом поняли, что это бесполезно. Нас спасла семья – мои родители, свекор со свекровью. Моя свекровь, наверно, Маргарет Тэтчер в квадрате (улыбаясь). «Что, – сказала она, – не будет ездить на велосипеде?» И тут же пошла и купила велосипед, и они со свекром научили его кататься. Через какое-то время: «Что, не будет читать и писать? Неправда!» И тогда я убедилась: вовсе не обязательно, что те прогнозы, которые нам дают, исполнятся, все зависит от человека.
– И какие действия вы предприняли, чтобы помочь сыну?
– Когда жизнь поставила мне задачу создать настоящее и будущее для своего особенного ребенка, я руководствовалась тем, что было заложено во мне. Как это получилось? Собрались такие же родители, и мы начали создавать социальную деревню для ребят-инвалидов. В Иркутской области сейчас две такие деревни – Заречная в Усть-Балее и Исток за Хомутово. Все они состоялись благодаря Борису Александровичу Говорину.
Теперь я понимаю, насколько в конце 1990-х годов это был смелый шаг с его стороны. Наши родители попали к нему на прием и сказали, что надо использовать опыт Швейцарии, строить социальные деревни. Такой правовой формы у нас не было и до сих пор нет, но он выделил 20 миллионов рублей. В течение пяти лет на эти деньги мы строили две деревни. Там сейчас очень хорошо, все сделано очень достойно, качественно и комфортно.
– Сегодня вы являетесь руководителем регионального отделения «Специальной Олимпиады России».
– Когда мы только начали работу по созданию деревень, нас неожиданно пригласили на совещание в областное управление социальной защиты населения, на котором выступала директор по развитию программы «Специальная Олимпиада в России» Галина Морозова. Суть – спортивная реабилитация детей с отставанием в развитии. В 2000 году мы зарегистрировали Иркутское региональное отделение, руководителем которого я позднее стала и являюсь до сих пор. «Специальная Олимпиада» сейчас очень известна и признается во всем мире, в ней участвуют 300 стран.
Уже в 2003 году случилась первая наша победа на всемирных Специальных Олимпийских играх в Ирландии. А в 2005 году Ольга Иванова попала
в сборную страны для участия во всемирных Зимних Специальных Олимпийских играх в Нагано. И, о чудо (улыбаясь), сбылась моя давняя мечта, я поехала в Японию, прекрасную, загадочную и далекую страну.
– Тем более что вы владеете японским языком…
– Да (улыбаясь), я была самой успешной в нашей делегации из 305 человек, потому что четко знала по-японски три слова: «здравствуйте», «до свидания» и «спасибо».
