«Зимник», «Самолет» и «Недомашние животные» Юрия Дорохина
Мировая премьера документального фильма «Зимник» режиссера Юрия Дорохина состоялась на 47-м Московском международном кинофестивале. Картина завоевала престижные награды, в их числе особое упоминание жюри конкурса документального кино и специальное упоминание жюри NETPAC (Сеть продвижения азиатского кино) «За российский эпос повседневности и сибирский характер», приз Международной федерации киноклубов «Колючий взгляд». Пожалуй, впервые фильм из Иркутска получил такое высокое признание профессионального сообщества.
Фильм «Зимник» будет представлен и на 24-м Байкальском кинофестивале «Человек и Природа», который пройдет с 22 по 30 сентября. Участниками конкурсной программы в номинации документального кино стали восемь фильмов из России, Бразилии и Ирана. Накануне фестиваля режиссер Юрий Дорохин стал гостем редакции газеты «Областная».
Интервью у героев брали операторы
– Юрий Геннадьевич, полтора часа – именно столько идет «Зимник». Почему вы решили, что зрителю будет интересен фильм о заснеженной трассе в сибирской тайге?
– Из детства, когда наша семья жила на Чукотке, хорошо помню, как по зимнику нам доставляли елочные игрушки, конфеты и… замороженные яблоки. Терпения никогда не хватало, чтобы дождаться, пока они оттают в холодной воде. Сегодня, в век гаджетов и интернета, трудно представить, что где-то есть уголки, куда продукты, лекарства, топливо – все, без чего нельзя обойтись в повседневной жизни, можно доставить только по зимнику. Кроме того, эта заснеженная трасса – путь к запасам нефти, газа, золота и другим ресурсам. Идея «Зимника» пришла во время командировки, когда мы снимали фильм про доставку буровой установки на одно из месторождений нефти.
– Долго уговаривали водителей сняться в фильме?
– Все началось с Петровича. Так называют начальника транспортного цеха сервисной компании Сергея Петровича Мерзлякова. Мы с ним познакомились во время той самой командировки. Сразу было очевидно, что перед нами главный герой фильма. А потом по моей просьбе Петрович провел кастинг, он рекомендовал нам Евгения Аксенова и Сергея Агапитова.
– Сибирские мужики у вас получились идеальные, без недостатков…
– В Москве кто-то из зала упрекнул меня в романтизации главных героев, но каждый из них этого достоин. Все девять дней, что съемки шли на трассе, ребята по зимнику везли уникальное оборудование на миллионы рублей. И это не город, если машина заглохнет посреди тайги, надо ремонтировать самим. В фильме парни вспоминают, как у них сломалась рессора и пришлось трое суток ждать запчасть. Для меня гораздо важнее показать, как они работают в суровых, подчас экстремальных условиях Севера. Не ноют и не жалуются, хотя у них все непросто в жизни. Как «атланты держат небо на каменных руках», так сибирские мужики, по словам кинокритика Егора Москвитина, «колесами своих грузовиков заставляют нашу замерзшую Землю вращаться».
– Дорога, конечно, располагает к общению. Но на камеру далеко не всякий согласится говорить, тем более о личном. А на экране герои вполне откровенны. Как это удалось?
– Мы снимали методом прямого кино и длительного наблюдения. С самого начала было решено, что не будем кокетничать со зрителем. Поэтому съемочная группа не абстрагировалась, а стала частью команды экспедиции. Наши операторы Александр Трифонов, Андрей Закаблуковский и Антон Сотников брали интервью у водителей. Перед съемкой мы с ними тщательно обсуждали все до мелочей, в первую очередь темы для разговоров. Водители быстро привыкли к операторам – в дороге они стали для них хорошими собеседниками. Наши герои оказались философами, они говорили обо всем подряд, частенько забывая о микрофонах. Конечно, непростая задача была у звукорежиссера Ильи Муравьева. Звук одновременно писался с пяти микрофонов, при этом надо было за всеми следить во время движения колонны. Но такой подход помог раскрыть характеры героев.
– А кроме вас, операторов и звукорежиссера, кто еще работал над фильмом?
– Сценарий мы писали вместе с Юлией Бывшевой, у нас с ней уже несколько совместных проектов. За воздушные съемки отвечал Игорь Мерзляков. Фильм монтировали выпускники иркутского филиала ВГИКа – Маргарита Стельмашонок и Николай Яковлев.
Никаких постановочных сцен
– Несмотря на доверие к съемочной группе, жену одного из героев на экране мы видим лишь мельком…
– Семья, жена, дети, а у кого-то и внуки, – это те, ради кого наши герои готовы терпеть все прелести кочевой жизни: неустроенный быт, еду на скорую руку, ночевки в кабине и т.д. Даже во время командировки они всегда на связи со своими родными, постоянно думают о них. Мы ездили в Ижевск к Сергею Петровичу, к Евгению в Усть-Кут. Жена Сергея долго сомневалась, к сожалению, у нас не получилось уговорить ее сняться в фильме. Поэтому она появляется на несколько секунд в кадре, когда забирает мужа на машине домой. Порой не надо никаких слов, чтобы дать понять, как человек тебе дорог.
– В фильме нашлось место экстриму. Это все происходило реально или есть постановочные сцены?
– Никаких постановочных сцен у нас нет. Доставка оборудования большегрузами ведется по согласованному графику, и каждый час стоит дорого. События, которые вы видите на экране, – как колесо слетело из-за того, что гайки не докрутили, или как машину в ночи вытаскивали из кювета – все это происходило на самом деле. К счастью, никто не пострадал. Для нас, съемочной группы, это были очень ценные моменты. Так, спасательной операцией по джипу руководил Сергей Петрович, и все это время на нем был микрофон. Это позволило записать ключевой диалог фильма. Одна из пассажирок джипа его спрашивает: «А вы кто?». Он просто и емко ей отвечает: «Человек». И в одном этом слове невероятная сила и правда.
– Музыка в фильме представлена народными частушками, звучит Бах и Бетховен, заканчивается все пронзительными мотивами «С чего начинается Родина». Почему такой микс?
– Было бы преступлением не показать, как Петрович лихо играет на гармошке. В песне – душа народа. Наш фильм не ограничивается выбором классиков. Специально для «Зимника» много замечательной музыки написал композитор и аранжировщик Дмитрий Агафонов. Вместе с ним долго искали и нашли оригинальное исполнение по знакомому с детства мотиву «С чего начинается Родина». А почему в финале звучит именно эта музыка, каждый ответит сам, когда посмотрит фильм.
– С первых секунд зритель пленен снежным морем тайги, слышит, как трещит снег под колесами машин. «Зимник» хоть и документальный фильм, но по зрелищности не уступает игровому кино. Это ваша принципиальная позиция?
– Неважно, где ты живешь, в столице или в провинциальном городе, надо делать хорошее кино. Фильм должен оставить сильное впечатление, чтобы в нем все притягивало – и звук, и изображение, и смысл. Тогда зритель и в Иркутске, и в Москве, и в Нью-Йорке захочет посмотреть его в кинотеатре на большом экране.
«Чаще во мне режиссер побеждает продюсера»
– В своих проектах вы нередко и режиссер, и продюсер. А на съемочной площадке кто в таком случае главнее?
– Когда ты знаешь, во сколько обходится каждый съемочный день, это требует жесткой дисциплины на площадке. Иногда, конечно, приходится бороться с самим собой. Продюсер во мне говорит, что хватит снимать, нужно укладываться в бюджет. А режиссер просит еще времени. Чаще на съемочной площадке побеждает режиссер.
– Критику воспринимаете или полагаетесь на свой внутренний камертон?
– Для объективности мнение со стороны всегда важно. Я обращаюсь к тем, кому верю. В таком случае понимаю, что если человек и критикует меня, то в этом нет ни зависти, ни желания испортить мне настроение. Наоборот, он знает, что я могу сделать лучше, и это хорошая мотивация.
– Что из хорошего и талантливого кино в последнее время удалось посмотреть?
– Пересмотрел «Двадцать дней без войны» режиссера Алексея Германа. В фильме звучит каждый кадр, там нет второстепенного действия. Даже когда герои Юрия Никулина и Людмилы Гурченко едут в трамвае, в окне на заднем плане они видят, как мужики в пятиклинках на корточках разговаривают. Казалось бы, что тут такого. Не каждый даже обратит на них внимание, на экране это всего пара секунд. Но у Германа нет ни фальши, ни мелочей. Режиссер скрупулезно по деталям воссоздает эпоху, атмосферу военного времени. И делает он это гениально! Есть ощущение, что ты не просто смотришь фильм, а живешь в нем.
– А из своего что-то пересматриваете?
– Примерно два месяца назад по случаю с друзьями пересмотрели «Настроение улучшилось». Это фильм по мотивам одноименной композиции Евгения Гришковца и группы «Бигуди». В съемках участвовало больше 50 иркутян, далеко не все из них профессиональные актеры. Проект реализован без денег, на энтузиазме и одном дыхании. Нас поддерживали, нам помогали. До этого клип на песню «Долина тысячи дождей» группы «Принцип неопределенности» тоже снимали, что называется, с миру по нитке. И фильм, и клип до сих пор на слуху, их смотрят новые поколения зрителей.
– В современном мире цифровые технологии открывают новые возможности, в том числе и в кино. Нейросетью пользуетесь?
– Самая лучшая компьютерная графика та, которая незаметна на экране. Мы два месяца искали, как в видеоролике «Ответственность» наскальные рисунки Шишкинских писаниц сделать с эффектом отражения в воде. Так хотели показать незримую связь времен и поколений. Нам удалось гармонично интегрировать компьютерную графику в ролике. С приходом нейросетей увеличиваются возможности по созданию визуальных эффектов, но этим инструментом надо научиться грамотно пользоваться.
«МС-21 должен войти в наши буквари»
– Над чем сегодня работаете?
– Один из таких проектов, которым я живу уже больше десяти лет, связан со строительством отечественного пассажирского самолета МС-21. Наша съемочная группа с 2014 года на Иркутском авиазаводе снимает киноархив – от первых кадров подготовки цехов до опытных полетов. Уникальный материал станет основой фильма, у которого уже есть название, – «Самолет». Проект реализуется при поддержке министерства культуры РФ. МС-21 достоин того, чтобы про него был снят полнометражный документальный фильм, который можно посмотреть на больших экранах в кинотеатрах страны.
– И что для этого нужно?
– Съемки полнометражного фильма потребуют экспедиции в города, где для МС-21 производят двигатели, шасси, суперпанели фюзеляжа и другие ключевые компоненты. Это позволит наглядно показать, что сборка самолета, с которым наша гражданская авиация связывает свое будущее, ведется в непростых условиях внутри страны, без кооперации с иностранными компаниями. Мы этим можем и должны гордиться. Вообще, я убежден, что во всех российских букварях словом на букву «С» должен быть самолет с изображением МС-21.
– Два года назад вы сняли фильм «Учившим летать металл» про памятник авиаконструкторам. Почему вы так неравнодушны к теме авиации?
– Все просто – мой отец был летчиком. Самолеты у меня, что называется, в крови. Папа часто брал меня с собой на борт, помню, как маленьким держал в руках штурвал. Летние каникулы я пропадал в аэропорту. Мы жили на Чукотке, где связь с большой землей обеспечивала малая авиация. Без летчиков, кто на воздушных судах ежедневно перевозил различные грузы, почту, пассажиров, невозможно представить развитие отдаленных и северных территорий. Людям этой профессии посвящен еще один мой проект.
– Судя по вашим социальным сетям, тема бездомных животных не дает вам покоя. Фильм и про них будет?
– Уже делаю. Пять лет снимаю «Недомашние животные». Это моя бередящая рана, все никак не могу доделать. Тема сложная, и не все в ней так однозначно. Да и в судьбах героев постоянно что-то меняется.
– Где берете силы, чтобы творить?
– Друзья говорят, что мой перфекционизм не знает границ. Каждый день меня одолевают сомнения, которые, как ни странно, заставляют двигаться вперед. Тот же «Зимник» изначально хотел завершить только этой осенью, в голове было много разных идей, но организаторы Московского международного кинофестиваля включили фильм в основную конкурсную программу. Пришлось ускориться. Не дает расслабиться личная ответственность за проекты, за людей, которые тебе верят и в тебя верят.
