«Ситуация сложная, но управляемая»
Как Иркутская областная авиалесоохрана борется с пожарами в труднодоступной местности
На календаре середина лета, но выход в лес из-за высокой и чрезвычайно пожароопасной обстановки по-прежнему ограничен. О ситуации с лесными пожарами, методах их обнаружения и тушения в интервью газете «Областная» рассказал директор Иркутской базы авиационной и наземной охраны лесов Анатолий Иванович Сучков.
Четыре способа обнаружения пожаров
– Анатолий Иванович, насколько сложная ситуация с пожарами в Иркутской области на сегодняшний день?
– Ситуация сложная, но управляемая. В середине июля новые очаги возгораний зафиксированы в труднодоступной местности Нижнеудинского и Катангского районов, куда добраться можно только авиацией. Там прошли сильные грозы и один за другим возникли сразу шесть пожаров. В срочном порядке перебрасываем туда силы и средства. Сегодня уходит Ан-26, который из Иркутска и Братска доставит в Ербогачен 50 человек. Там лесников и десантников непосредственно в заданную точку забросит вертолет.
– Каким образом удается обнаружить пожар в отдаленной местности и какие методы применяете для этого?
– В Иркутской области используют четыре способа обнаружения пожаров. Первый – наземный мониторинг. У нас ежедневно отрабатывают территорию более ста наземных патрульных групп. Второй – авиационное патрулирование. Третий – спутниковые снимки, в том числе высокого разрешения. И четвертый – видеокамеры. У нас от Тайшета до Иркутска и Братска значительная территория охвачена наблюдением. Сейчас планируем под него новые участки, в частности, в Киренске поставили видеокамеру, в Бодайбо. Вообще видеокамерами хотим закрыть всю площадь с разветвленной дорожной сетью от Тайшета до Байкала, а потом до Усть-Кута и, возможно, поставим где-нибудь в Перевозе Бодайбинского района.
– Поясните, где устанавливаются эти камеры и по какому принципу они работают?
– Камеры устанавливаются на сотовых вышках, там, где есть устойчивый интернет. Камера вращается вокруг своей оси и с помощью искусственного интеллекта обнаруживает задымление. Зафиксировав предполагаемый очаг, она обрабатывает этот фрагмент, а дальше оператор принимает решение: если очаг находится далеко, то направляет авиацию, если есть рядом дорога, тогда едут наземные группы. Радиус действия камеры, в зависимости от погоды и высоты, – до 30 км. В Бодайбо установили на горе, так там видимость в хорошую погоду порядка 50 км.
Весь наземный транспорт, участвующий в патрулировании, тушении лесных пожаров, оснащен системой ГЛОНАСС. В режиме реального времени мы видим, где какая машина находится. Эту программу разработали специалисты Иркутской авиационной базы охраны лесов, а Институт солнечно-земной физики СО РАН выполнил техзадание, переведя ее в цифру.
– Вы перечислили ряд технических средств, позволяющих фиксировать пожары. Насколько эффективно показали себя беспилотники?
– Мы применяем квадрокоптеры, которыми оснащаем лесопатрульные и авиационные группы. Безусловно, коптеры эффективны при мониторинге местности. Одно дело пытаться определить масштаб проблемы, стоя на земле, и совсем другое – подняв в небо дрон на 80–100 метров.
Хроника пожароопасного сезона
– Сколько в среднем длится пожароопасный сезон, и когда вам можно вздохнуть с облегчением?
– Первые очаги возникают на юге области примерно 10–15 апреля, затем пожары постепенно смещаются на север. Последними открываются Киренск, Катанга, Мама, Бодайбо. В конце августа сезон большого огня идет на убыль – начинаются туманы, идут дожди.
– В этом году достаточно жарко было у наших соседей – в Бурятии и Забайкальском крае. Известно, что иркутяне помогали им тушить пожары. Какие силы были отправлены на помощь?
– В Забайкалье уже 12 апреля Иркутская авиабаза отправила две группы по 25 человек, два месяца безвылазно они находились в тайге. Из Бурятии 14 июля 50 человек вернулись в Иркутск.
Сегодня в составе парашютно-десантной пожарной службы Иркутской базы авиационной и наземной охраны лесов служат 430 человек
– Судя по кадрам, ситуация складывалась серьезная, а временами критическая. Что, на ваш взгляд, этому могло способствовать?
– Да, под угрозой находились населенные пункты, объекты экономики, пострадали дачные кооперативы, пришлось перекрывать дороги, эвакуировать людей – в целом ситуация складывалась непростая. Думаю, во многом этому способствовала сухая погода, два месяца не было дождей. Огонь подгонял штормовой ветер.
– В целом штат Иркутской авиабазы позволяет помощь соседним регионам?
– Да, по штатной численности у нас 430 парашютистов-десантников и 1418 человек наземной службы. Более 800 единиц наземной техники. 30 летчиков-наблюдателей.
– Буквально на прошлой неделе сообщалось, что на севере Иркутской области для вызова осадков вылетел самолет Ан-26 «Циклон». Конкретно в каких районах он будет работать?
– Арендует этот самолет центральная авиабаза, только у них есть лицензия на ведение таких работ. Специалисты сначала изучают облачность в нужных районах, и если она подходит для воздействия, то начинают работать пиропатронами с йодистым серебром. Хотелось бы, чтобы «Циклон» помог с осадками в Нижнеудинске, на Катанге и в Усть-Куте.
– Этот самолет работал у нас раньше?
– Да, работал по Бодайбо, правда, базировался в Якутии, захватывал территорию Мамско-Чуйского района.
– Насколько это эффективно?
– Результат, конечно, есть. Но для эффективности нужно рассчитать движение облака. С какой скоростью и куда оно движется. Может ветер смениться, и дождик прольется мимо пожара. Очень много факторов следует учитывать. Поэтому на летчика-наблюдателя, который управляет этим комплексом, ложится большая ответственность.
Десантники и парашютисты
– Анатолий Иванович, свою трудовую карьеру вы ведь начинали с десантников?
– Да, с десантников, но работал тогда Братске. Муж моей сестры, кстати, кавалер ордена Трудового Красного Знамени, красочно рассказал об этой службе. После армии, в 1974 году, я устроился в отделение десантником, полсезона отработал, а потом отучился на парашютиста.
– А в чем отличие десантника от парашютиста?
– Десантник спускается с вертолета с помощью спускового устройства, а парашютист может прыгать и спускаться.
– Вы помните свой первый пожар в качестве десантника или парашютиста?
– Детально первые пожары не помню, их было много. Тогда Братское подразделение называлось так – резерв повышенной готовности. Летал также самолет Ан-26, командовала всем Москва. Мы взлетали в Братске, а приземлиться могли в Туве, Бурятии, Чите – такая оперативность была.
– Случались ли ситуации, когда было по-настоящему страшно?
– Во-первых, техника безопасности соблюдается всегда. Рядом с пожаром не десантируются. Летчик-наблюдатель видит, куда пожар распространяется, обычно десантируются с подветренной стороны. Во-вторых, летчик-наблюдатель рисует тебе схему, где в первую очередь необходима обработка.
– Насколько за полвека изменилось снаряжение десантника, по-прежнему у пожарного при себе лопата, топор и ранец с водой?
– Да, как и раньше, у пожарного ранцевый лесной огнетушитель (РЛО), только модификации немного меняются, лопата, топор. Взрывной метод применялся как раньше, так и сейчас.
Зато качественно шагнула вперед связь, радиосвязь. Если раньше, чтобы связаться Братску с Иркутском, нужно было заказывать переговоры по телефону, то сейчас у меня каждое подразделение круглые сутки находится на постоянной связи. Любое из 58 ЛПС, 37 лесничеств и 19 оперативных отделений я могу вызвать прямо сейчас.
– Более чем за полвека можете вспомнить сложные периоды?
– У нас не бывает сложных или простых противопожарных периодов. Каждый сезон сложен по-своему и практически никогда не повторяется.
