По следам польских исследователей

Знаменитый польский путешественник Яцек Палкевич решил взять тайм-аут в череде своих экстремальных экспедиций по нехоженым тропам планеты и пройти по следам польских исследователей Сибири и Дальнего Востока. Вместе с ним поход в историю, конечным пунктом которого станет Камчатка, совершают журналист Кшиштоф Петек и фотограф Гжегож Литинский. Первая остановка – Иркутск, приютивший на многие годы польских ученых.

– Чекановский, Дыбовский, Годлевский – их имена знают больше в России, чем в Польше. Родина как-то немножко забыла о них, – признался Яцек Палкевич в разговоре с журналистами. – А должна гордиться. За те полгода, что я провел в библиотеках и архивах, мое уважение к этим неутомимым исследователям Сибири только возросло.

Стоит, наверное, напомнить, что все они были сосланы в Сибирь за участие в Польском восстании 1863 года. Но оставаясь людьми науки, они и в ссылке продолжили изучать мир, какой бы суровой и неприветливой стороной он для них не повернулся. Геолог Александр Чекановский организовал три экспедиции в районы Нижней Тунгуски, нижнего течения Лены и реки Оленёк, первым описав их геологическое строение. А зоологи Бенедикт Дыбовский и Виктор Годлевский положили начало систематическому изучению Байкала, сделав на этом пути немало открытий.

Для Бенедикта Дыбовского обаяние России оказалось столь велико, что, прожив после окончания ссылки год в Варшаве, он заскучал и уехал на Камчатку работать окружным врачом. Именно поэтому Камчатка и выбрана конечной точкой поездки Палкевича со своими коллегами.

Ее итогом, как рассказал Кшиштоф Петек, должна стать книга.

– Это будет не книга-история, а книга-репортаж. О встречах с сибиряками, живущими в тех местах, где полтора столетия назад жили и работали польские ученые. Это должна быть популярная книга, доступная широкому кругу читателей.

О своем желании приблизить Россию к Польше и наоборот – Польшу к России, говорил и Яцек Палкевич:

– Между нашими странами все время какая-то напряженность. Хотя чего нам делить. Мы славяне, у нас такая длинная история.

К тому же мы соседи. Когда недавно был у меня на ужине президент Польши Бронислав Комаровский, и я рассказал ему о нашем проекте, он встал и пожал мне руку. И Российское географическое общество нас поддерживает. Оно, между прочим, всегда поддерживало и польских исследователей. На деньги РГО проводились и экспедиции, и научные исследования.

Воспользовавшись случаем, мы задали пану Яцеку несколько вопросов.

– Откуда у вас возникло желание поколесить по планете в поисках «затерянных миров», выражаясь языком Майн Рида?

– Наверное, приохотила моя тетя, которая читала мне в детстве много книг о путешествиях и приключениях. Джек Лондон, Стивенсон. Моим любимым развлечением было крутить подаренный мне глобус. Я буквально впитывал экзотические названия: Индокитай, Командорские острова, Аляска. Когда меня, еще шестилетнего, спрашивали: кем станешь, когда вырастешь, я, не задумываясь, выпаливал: буду путешественником.

– Самое трудное путешествие?

– Когда переплывал Атлантику в одиночку. 44 дня на спасательной шлюпке длиной в пять метров. Единственный двигатель – маленький парус. И еще, пожалуй, поездка на оленьей упряжке от Якутска до Оймякона.

Не повезло, попали в наледь. В одну минуту олени, сани и мы – по колено в воде. При минус 50 это довольно неприятно. Олени лежат в воде и не хотят подниматься. Им там тепло, ноль градусов. Валенки обледенели – ног не чувствуешь. Не помню, сколько это длилось: 20 минут или 40, но это были минуты настоящей борьбы за жизнь.

– Решает в итоге воля, как писал Джек Лондон?

– Воля, конечно, но и счастливый случай нельзя сбрасывать со счетов. Именно он помог мне спастись в Нигерии. Туда я попал не в самое лучшее время – как раз случился военный переворот. Вечером ничего не предвещало, а на утро – автоматная стрельба, танки на улицах, убитые лежат. Я выскочил из гостиницы, щелкаю фотоаппаратом, вдруг чувствую – мне в бока упираются два Калашникова. Понимаю: зачем им лишний свидетель, лучше пустить в расход. Одним больше, одним меньше – кто будет считать. И в этот момент, когда я уже прощался с жизнью, рядом тормозит военный джип, и оба Калашникова мигом вытягиваются во фрунт. Из джипа выскакивает офицер и идет ко мне с дружескими объятиями. Кто такой, откуда – понятия не имею. Выяснилось, что вчера я угостил его в гостиничном баре стаканчиком виски. Благодаря этому стаканчику я имею возможность разговаривать сегодня с вами.  

– Вы еще 30 лет назад организовали Европейскую школу выживания. Она существует и поныне?

– Школы как таковой нет, а есть тренировки в экстремальных условиях. По заказу. Есть организации, которые нуждаются в этом. Те же антитеррористические подразделения. В том числе и российские. Им надо уметь выжить в непростых условиях. Например, выбраться из упавшего в воду автомобиля. Я много работал с космонавтами, проводя с ними курс выживания, обязательный перед полетом в космос. Ведь можно приземлиться в степи, пустыне, на море.

– Или в тайге.

– Ну, в тайге-то не страшно, это не самые экстремальные условия. Там можно прожить и год, и больше, не имея ничего. Хуже оказаться в пустыне или за Полярным кругом.  

– У вас есть и правила выживания в городе?

– Я постоянно повторяю: в джунглях Амазонии меньше риска для жизни, чем в каменных джунглях города. В этом году в Польше вышла моя книга, над которой я работал года два. В ней, например, есть глава, где я рассказываю как себя вести, чтобы уберечь свою машину, квартиру и карман от воров. Сначала я консультировался у полицейских, а потом пошел к директору варшавской тюрьмы и сказал: я готов выступить перед вашими клиентами и рассказать о своих приключениях, чтобы помочь им свернуть с преступного пути. Я согласен, сказал директор, какую оплату бы вы хотели получить? Денег мне не нужно, говорю, дайте мне возможность встретиться с чемпионами воровского мира. Пожалуйста. И организовал мне четыре встречи с десятком «профи», познакомивших меня с секретами своей профессии.

– Больше погони за экстримом не будет? Все-таки возраст…

– Если мне 72, это не значит, что я должен выйти на пенсию. Планирую побывать в Новой Гвинее.

– А что вас там привлекает?

– Племя короваи. Они обитают в Западном Папуа, западной, труднодоступной части Новой Гвинеи. Это одно из последних примитивных племен на планете, о котором стало известно лишь 15 лет назад. Их немного, не больше трех тысяч. Каменные топоры, родоплеменной строй. Живут в хижинах, которые строят на деревьях на высоте 20–30, а то и больше метров. Как только стемнеет, они забираются туда по приставным лестницам вместе с домашними животными, спасаясь не только от москитов, но и, якобы, колдунов, нагоняющих на них страх. Вот и хочется успеть потрогать этот неиспорченный цивилизацией девственный уголок человечества. Скоро ведь и он станет историей.