Наши корреспонденты побывали в авиарейде по поиску лесных пожаров

Ситуация с лесными пожарами в Усть-Илимском районе стала на этой неделе предметом обсуждения на комиссии по чрезвычайным ситуациям. Сегодня она продолжает оставаться крайне напряженной. Корреспонденты «Областной» совместно с мэром района Виталием Хомяковым и экипажем ОГУ «Иркутская авиабаза охраны лесов» побывали в рейде по обнаружению возгораний. На тот момент на территории муниципалитета действовали 11 лесных пожаров.

Бороться с огненной стихией району помогает Иркутская авиабаза охраны лесов. Там, где работают парашютисты авиабазы, ни один населенный пункт не пострадал.

С начала пожароопасного периода в Усть-Илимском районе был зафиксирован 51 лесной пожар. В прошлом году за этот же период было 26 возгораний. На 8 июня удалось локализовать пять пожаров. Тушить тайгу в основном приходится арендаторам и сотрудникам иркутской авиабазы.

Спутники и «засветки»

Мы сидим на аэродроме и ждем Дмитрия Тетеревского – летчика-наблюдателя (летнаба), с которым нам предстоит отправиться на поиски новых пожаров. Летнабом Дмитрий работает с 1997 года. Его задача – обнаружение новых пожаров, осмотр старых возгораний, наблюдение за тушением, заброс на очаги пожарных-парашютистов.

Нам летнаб рассказывает, что часть безотказных самолетов Ан-4 давно заменили спутники.

Раньше целью спутников было обнаружение баллистических ракет, которые при запуске выделяют много тепла. Когда специалисты Института солнечно-земной физики получили допуск к работе со спутниками, они заметили – трубы одного из ангарских заводов «светятся» от подачи тепла и спутник это улавливает. Это свойство решили опробовать при обнаружении пожаров. И дело пошло – спутники стали служить мирным целям: обнаруживать возгорания. У пилотов авиабазы это называется «засветкой».

Правда, иногда и спутник может ошибиться, приняв за пожар нагретые от дневной жары камни.

Пожаров стало больше

В Усть-Илимском районе на патрулировании лесов работает один самолет Ан-2. Еще по одному работают в Братском, Усть-Кутском и Нижнеилимском районах. Усть-Илимский Ан-2, начиная с 29 мая, ежедневно поднимается в воздух. Вместе с экипажем при необходимости вылетают и пожарные-парашютисты. Сегодня они рассредоточены по всем горячим точкам района. Парашютистов десантируют на пожары строго по инструкции, подальше от линии огня. За 15 без малого лет службы Тетеревский не припомнит случая, когда десантники погибали бы на лесных пожарах. Самый страшный пожар в его практике был в 1999 году в районе деревни Тушамы: со стороны Эвенкии шел огненный фронт, горело одновременно 18 кварталов леса.

– Пожаров за последние годы стало больше, – говорит летнаб. – Если раньше за весь сезон происходило 150-200 возгораний, то в этом году их уже сейчас зафиксировано свыше 50…

Мы проходим к самолету. На взлетной полосе по соседству стоит маленький автожир, тоже приспособленный для патрульного пилотирования.

Нас сопровождают авиаторы усть-илимского авиаспортклуба «РОСТО», командиры воздушного судна (КВС) Юрий Герасин и Юрий Зеленин – летный ас, имеющий в активе 500 прыжков с парашютом.

-Дима, маршрут? – на ходу спрашивает летнаба КВС Юрий Герасин.

– Пойдем правее курса 30–40 на ту сторону Ангары – ближе к Кеулю. Здесь была «засветка», видели дым, надо посмотреть. А потом на Кату…

Нам советуют сесть ближе к кабине пилота, потому что на Ан-2 сильная «болтанка».

Экипаж на нее не реагирует, поскольку у всех за плечами десятки лет работы в небе.

– От винта, – буднично говорит КВС Зеленин.

Маленький Ан-2 исходит мелкой дрожью. Салон мгновенно заполняется запахом

керосина.

– Ну что, на север? – спрашивает летнаб.

Он достает бортовой журнал и начинает его заполнять. Самолет быстро набирает скорость.

Внизу виден Усть-Илимск, укутанный в белесую дымку – в окрестностях города сегодня действует несколько пожаров. Нашему Ан-2 необходимо подняться на 700-1000 м, чтобы вся тайга стала как на ладони.

– Летим в сторону Эвенкии, – сообщает летнаб.

На период полета он становится на судне самым главным. Его задача – выявить возгорание, определить площадь, номер лесного квартала и по рации передать информацию в лесничество. Там свяжутся с арендаторами, которые и обязаны тушить огонь на своих делянах.

В 25 км от корпусов ЛПК видим первое возгорание.

– Мы его еще вчера выявили, – успокаивает Юрий Герасин, – пожар уже

тушат.

Пока полет проходит на высоте 500 м.

КВС Герасин работает в воздухе уже 30 лет и дискомфорта не испытывает.

Кто прошел испытательные центрифуги, уже не пасует перед воздушной

тряской. Но нас с непривычки сильно укачало, КВС сочувствует.

– Поднимемся повыше, так бросать уже не будет, – успокаивает он.

Грозы и человеческий фактор

– В этом году с пожарами ситуация тяжелая, – рассказывает мэр Усть-Илимского района Виталий Хомяков, сопровождающий нас в полете. – Весна нынче была ранняя, снега было мало, да и тот быстро сошел. Новая трава, которая не горит, еще не выросла, зато старая высохла так, что вспыхивает от мельчайшей искры.

Координаты экипаж выверяет по пилотным картам и GPRS-навигатору. Красные

линии на приборе показывают предыдущие полеты. По данным навигатора на квартальной карте лесного массива пожар можно определить с необычайной точностью. А раньше территории, пройденные огнем, пилоты вымеряли по картам линейками.

Справа по борту обнаруживаем еще один пожар. Небо до самого горизонта застилает грязно-серый дым.

– Это напротив Тушамы, – определяет КВС Герасин, высчитывая с помощью

навигатора площадь пожара.

Дымом пахнет даже в салоне самолета. Его шлейф стелется от берега реки Ангары. Какой-то рыбак не затушил костер, и огонь, сметая на своем пути все живое, прошел уже немалое расстояние. Вот он, злополучный человеческий фактор.

В эпицентре пожара самолет резко подкидывает вверх. Наши вещи разбрасывает в разные стороны и мы по-настоящему пугаемся.

Только экипаж невозмутим.

– Попали в струю тепла, поднимаемся вверх, только и всего. Закон физики, – поясняет Юрий Герасин.

Своей круглой бородой и всем обликом он чем-то неуловимо напоминает веселого корабельного боцмана.

Кабина пилотов тесная – примерно метр на полтора. Над круглым компасом висит иконка Богородицы с младенцем.

Внизу от горизонта до горизонта расстилается «зеленое море тайги», которое, естественно, о чем-то поет под крылом нашего самолета.

– От Кеуля до Эвенкии, на расстоянии в 400 м, нет даже следов жилья, – рассказывает Виталий Хомяков.

Иркутяне сообщают соседям-красноярцам о лесных пожарах, но кто их будет тушить,

когда дорог нет и расстояния огромные.

Новый пожар обнаруживаем в Катинском лесничестве. Это совсем глухая

тайга, говорят собеседники – ни жилья, ни человека. Ближайший поселок в Эвенкии – Ванавара, но до него еще лететь и лететь. А по земле и вовсе невесть сколько.

Самолет снова начинает трясти. Навстречу нам идет грозовой фронт. Крупные желтые молнии разрезают небо. На наших глазах посреди лесного массива возникает столб дыма – именно туда ударила одна из молний.

Еще несколько возгораний возникают окрест. По лесу распространяются полосы дыма, смыкаясь в кольцо. Прямо на самолет наползают темно-фиолетовые с красными подпалинами дождевые тучи.

– Может, зальет пожар, – с надеждой говорит кто-то.

Слева по борту и правда висит пелена дождя, словно кто-то развесил на просушку кусок сетчатой ткани. Но надежды на дождь не всегда сбываются. Капли влаги, не долетая до земли, высыхают в раскаленном воздухе.

Незадолго до подлета к Жеронскому угольному разрезу видим еще более страшную картину – большой верховой пожар. Среди иссиня-черных клубов дыма вьются высокие огненные языки. Такой огонь распространяется со скоростью легкового автомобиля и шансов выжить в этом пожаре, если он застанет в лесу, нет ни у кого.

За два часа мы обнаружили четыре крупных пожара и несколько мелких. Площади возгораний и координаты были срочно переданы по назначению. В ближайшее время к ним

выдвинутся спасатели, отстаивать тайгу от страшной стихии. Забегая вперед, скажем, что надежды на дождь не оправдались – на раскаленный от зноя Усть-Илимск не выпало ни капли влаги. Смог над городом так и не рассеялся. А значит, работы для экипажа Иркутской

авиабаза охраны лесов только прибавилось.

В небе мы пробыли два с лишним часа. Экипаж высаживает нас на аэродроме и торопливо прощается. В этот день пилотам предстоит облететь еще три направления. В горячий (вернее, горящий) сезон летчики проводят в небе по 5–7 часов в сутки. Такая вот работа.