Молодежный Тунгуй

Более десяти лет назад в Заларинском районе на базе ОГКУ «Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних» начал работать семейно-воспитательный комплекс «Молодежный». Здесь принимают детей начиная с трехлетнего возраста и строят социальную деревню, где воспитанники смогут жить до достижения 18 лет.

Чудесная страна Тунгуй

Семейно-воспитательный комплекс «Молодежный» расположен в сибирской глубинке – местечке Тунгуй Заларинского района. Об этой земле местные жители даже песню сложили: «Издавна идет молва, что есть чудесная страна за Саянскими горами, зовется Тунгуйскою она». Как и повсюду в России, непросто живется на этой действительно красивой земле. Штормы демократических реформ и кризисов оставили здесь свой разрушительный след. Тем удивительнее увидеть среди разоренных деревень уютное, с иголочки, поселение с резными окошками, аккуратными строениями, заботливо возделанной землей. А еще удивительнее узнать, что живут и хозяйничают здесь… дети, по разным причинам оставшиеся без родителей.

Идея создания комплекса принадлежит директору центра Юрию Гажалову. Дорогу он себе пробивал трудно.

– Как-то мы организовывали летний лагерь и вписали в расходы лопаты и грабли на две тысячи рублей, – вспоминает Юрий Александрович. – А нам говорят: «Какие лопаты, дети летом отдыхать должны». И тут же другим подписали на 25 тысяч фейерверков и на 20 тысяч лекарств. Я втолковывал: если бы дети лопатой поработали, им бы и лекарства не были нужны! Почему раньше принято было детей «в люди» отправлять? Чтобы они жизни научились. У нас же сейчас воспитательная система такая, что только на холодную воду дуть разрешается… К нам дети приходят ослабленные, физически неподготовленные, через три-четыре года проживания в нашей деревне они уже все умеют, у них меняется сознание: оказывается, можно не своровать, а самому заработать и купить то, что хочется.

Пройдя по дворам, вы не найдете здесь исписанных стен, нигде нет испорченной мебели, грязной посуды, неубранных постелей…

– Наши дети в жизни пережили, по крайней мере, две трагедии: предательство семьи и лишение дома, – говорит заместитель директора Михаил Бердников. – Мы им дали то, что максимально приближено к дому, и, по сути, смоделировали семью. Наша задача – подготовить их к взрослой самостоятельной жизни, помочь избавиться от того негативного опыта, который они уже успели получить.

Как показывает жизнь, эксперимент Гажалова оказался успешным. Сегодня через учреждение прошло более полутора тысяч детей. Из них асоциальное поведение продемонстрировали 10 человек: одна воспитанница лишена родительских прав, девять – осуждены. Это меньше 1%, при том что подобная статистика интернатных учреждений составляет 60–80%.

В «гажаловской» деревне 17 домов. Живут в них сегодня 102 ребенка. В каждом доме четыре воспитателя и шесть ребят. Дети разного возраста. Первые дома были заселены в 2000 году. Возле каждого дома приусадебный участок – 15 соток, подсобное хозяйство. В обязательный «комплект» входят корова, теленок, свиньи. Летом, кто хочет, держит кур, кроликов, уток…

– Комплекс создавался как специализированная площадка. В прошлом году отметили 10-летие, – объясняет Михаил Бердников. – За это время ситуация очень серьезно изменилась: детей-сирот стало немного меньше, но их «качество» – и физическое здоровье, и психическое состояние – увы, намного хуже. Пошла вторая волна детей, родители которых сами воспитывались в казенных домах. Несколько лет назад более половины были здоровые дети, сегодня – почти все с так называемым синдромом брошенного ребенка. Это целый букет заболеваний: вегетососудистая дистония, нарушение пищеварения, иммунной системы… Создав «инструмент» комплексного развития детей, мы сознательно шли на минимум благоустройства: обычные деревенские дома – максимально приближенные к тем, из которых дети пришли и куда они потом пойдут. На сегодняшний день, проживая здесь, дети легко осваивают все знания, умения и навыки по ведению домашнего и приусадебного хозяйства. Они познают цену своего труда.

Анатолий Дубинин, 16-летний подросток, попал в «деревню» из приюта менее года назад. Толя сирота. К Гажалову попросился сам.

– Здесь все, как дома, только родителей нет рядом, – рассказывает паренек. – Утром встаем, кормим скотину. Хозяйство у нас хорошее – корова Доча, теленок Юля, есть поросенок Люба, летом держим кроликов. За каждым членом семьи закреплены определенные обязанности. Мальчики носят воду, чистят хлев, топят печку, девочки готовят еду, следя за порядком в доме. Но это не значит, что только девчонки у нас полы моют, можем и мы помыть. В свободное время играем в лапту, в футбол, волейбол. Я, например, очень рыбалку люблю. Прошлым летом сазана поймал, целых 16 килограммов! Такой пир устроили, соседей пригласили на уху.

Здесь все, как в любой семье. На семейном совете обсуждается, что купить, каких животных завести. Недавно, вспоминает Толя, продали бычка, купили спутниковую антенну, палас и DVD-плейер.

– Ребятишки еще и друг перед другом соревнуются: какую мебель купить, какой ковер, каждому хочется, чтобы у них в доме было лучше, чем у соседа, – улыбаясь, поясняет Юрий Гажалов. – Я спрашиваю: зачем же вы стараетесь, ведь после вашего выпуска это все придется оставить другим, не жалко? А они мне в ответ: это наш дом, для нас он всегда будет родным!

Люди в семейном комплексе работаю разные. Педагогов сюда принимают не только при наличии специального образования. Самое главное – воспитатели должны быть людьми мастеровыми, суметь найти с детьми общий язык. Штатные воспитатели центра в зависимости от разряда получают в среднем по 15 тыс. рублей. Желающих много приходит, а отработав первую смену, нередко не выдерживают. Смена – сутки через трое. «Круглосуточный стационар» – называет свой центр Юрий Гажалов.

Есть среди воспитателей и бывшие «жители». Например, поваром работает выпускница центра. Сейчас у нее своя семья, дети, а вот приросла к Тунгую и не мыслит себя без «гажаловки». Марина Копылова попала в деревню из Бодайбо, выпустилась несколько лет назад, сейчас заканчивает заочное обучение в институте, работает воспитателем.

Воспитатель девятого дома Владимир Герасимов по специальности – преподаватель физкультуры. В социально-реабилитационном центре работает более десяти лет.

– Попросился сюда сам, – вспоминает Владимир. – Если мне природой дано работать с детьми, почему я должен отказываться? Тяжело мне не было, я сам деревенский, без работы ни минуты усидеть не могу. С детьми находить контакт помогает шутка. Я, как только их привозят, сразу спрашиваю: «Где улыбка?» Все перевожу в шутку, рассказываю, показываю, что делать, как, все на личном примере, еще увлекаю занятиями спортом. Сам я тренер по вольной борьбе. Кстати, мой воспитанник Антон Квитко – девятикратный победитель областных соревнований. Ребятишкам с первого дня необходимо внушить, что мы требуем от них самостоятельности, умения принимать решения.

Заходим в гости в дом № 13 по улице Верхней. Воспитатель Лариса Китова рассказывает, что работает в центре всего два месяца.

– Просилась-то я давно, – говорит она, – еще прошлым летом все сюда наведывалась. Как только освободилось место, меня и взяли.

Лариса хлопочет на кухне. С минуты на минуту ждет из школы своих подопечных:

– Моя задача – накормить ребят, прибрать, постирать – все, как в обычной семье. Сейчас с Татьянкой пойдем встречать своих к автобусу.

Трехлетняя девчушка с готовностью бежит одеваться:

– Где Галя, Зоя, Коля? – лопочет малышка. – Мы к ним пойдем?

– В прошлом году мы стали брать в центр трехлетних ребятишек, – провожая с улыбкой Татьянку, рассказывает Михаил Бердников. – Сейчас у нас три ребенка такого возраста, на следующей неделе ждем четвертого. Решение это вполне объяснимое. Маленьких детей издавна в крестьянских семьях кто воспитывал? Старики и дети. Приняв к себе малышей, мы заполнили ту социальную нишу, которая у нас пустовала. Подростки с радостью принимают в свою «семью» малышей. Как показала практика, в большей степени оказывают влияние на маленьких ребятишек именно старшие дети, а не воспитатели, которые с ними работают. Вот в этой «семье», например, недавно закололи бычка, продали мясо и решили помимо всего прочего накупить Танюшке игрушек. Это их воля, их право – куда тратить заработанное. И для Татьянки радость неслыханная, ведь раньше вместо зайчиков и медвежат у нее игрушками были одни бутылочные пробки! Поселив девочку в дом, я больше месяца к ним не заходил. Она мужчин боялась. Увидит, сразу в слезы: «Дядя не пьяный?» Теперь, успокоилась, с рук не сходит…

Космические технологии – детям

И сельское хозяйство в социальной деревне также находится в постоянном эксперименте. Ноу-хау нынешнего года – выращивание овощей с применением хомобиотехнологий.

– Мы связались с разработчиками из института космической медицины, списались с академиком РАЕН Валерием Абрамовичем Шапиро, – говорит Михаил Анатольевич. – Они нам прислали субстрат бактериальной культуры. Эта технология, кстати, используется на международной космической станции. Смысл ее в том, что применение бактериальной культуры не только в разы повышает урожайность, но и значительно улучшает вкусовые качества выращенных продуктов. Применение всевозможных удобрений в сельском хозяйстве привело к тому, что из продуктов исчезли нутриенты – питательные вещества, необходимые человеку для нормального функционирования. Их стали заменять витаминами, биологическими добавками, возникла даже целая индустрия по их производству. Космическими учеными была разработана уникальная технология, которую мы и решили применить у себя.

Мы данный субстрат размножили и удобрили им почву. Овощи получили такие, которые должны быть в природе. В каждой усадьбе поставили по теплице. Результат превзошел все ожидания: последние помидоры мы снимали, когда уже стояли холода, а плоды все еще зрели! Укроп на обычной грядке уже отцвел, а рядом куст – выросший с помощью субстрата, вымахал около двух метров высотой! Растение, получая усиленное питание, растет сильным. Кстати, первыми почувствовали позитив от эксперимента опять же дети. Раньше мы не могли их уговорить съесть ту же морковку или помидор, нынче они просто ходили по грядкам и без конца что-то жевали…

Михаил Бердников рассказал, что к лету в деревне будут разводить еще и пчел:

– Этим летом установили в одной из усадеб ульи. Ребятишки загорелись этим делом, сами начали рамки готовить, копить деньги на пчел. Вообще такие вещи нельзя ни в коем случае вводить в режиме кампании, нельзя навязывать. Что толку, если бы мы силовым решением обязали всех обзавестись ульями? Уверен, на следующее лето все бы просто захирело. А когда дети приходят к решению самостоятельно, дело пойдет!

Продолжение следует

Еще в Тунгуе достраивают спортивный зал, мечтают построить МТС, создать свои производственные мастерские, коррекционную школу, магазин и… целую социальную деревню для выпускников центра.

– Несколько лет мы разрабатываем программу по созданию фермерских хозяйств нашими бывшими выпускниками, – рассказывает Юрий Гажалов. – Ребят необходимо оградить от социально опасного городского окружения. А вот в деревне для них можно создать прекрасные условия. Когда совсем еще юный человек не смог социализироваться – не пошел в армию, не нашел работу, не попал в институт, надо, чтобы он смог вернуться сюда. А здесь ему нужен дом, где будет его огород, сад, хозяйство, техника. Только вот пробиваем мы этот проект пока с большим трудом.

Идея создания социальной деревни, (хутора, заимки) преследует несколько целей: человек будет работать на земле, сможет иметь средства к существованию, возродит село.

– А те, кто станет работать на земле, уже не уйдут в криминал, не потеряются в жизни, – уверен Юрий Гажалов. – После выпуска, когда мы подготовим детей к тому, чтоб они сами научились хозяйствовать, они должны иметь шанс остаться работать на земле, которая стала для них родной.