Игорь Меглинский: Венчурный капитал сам придет на российский рынок
Газета «Областная» уже писала о том, что в сентябре в рамках федеральной программы по привлечению из-за рубежа известных российских ученых в ИГУ приедет Игорь Меглинский – директор программ биомедицинских исследований и биофотоники при университете Крэнфилд (Великобритания), руководитель лаборатории биофизики университета Отаго (Новая Зеландия), приглашенный профессор Гарвардской медицинской школы.
Он возглавит группу иркутских исследователей, которые под руководством Максима Тимофеева (НИИ биологии ИГУ) разрабатывают методы оценки негативного воздействия на водные организмы на примере фауны озера Байкал. Ученый с мировым именем согласился ответить на вопросы корреспондента «Областной».
Учеба за границей по президентской стипендии
– Игорь Владиславович, какие факторы, на ваш взгляд, в настоящее время тормозят развитие российской науки?
– Таких факторов много. Прежде всего, это отсутствие четкого стратегического плана развития в долгосрочной перспективе – на период 20–30 лет, как это сделано в большинстве развитых стран. Отсутствие прозрачной системы распределения финансирования и контроля за выделяемыми средствами и грантами. Кроме того, следует отметить несовершенство законодательных актов, регламентирующих закупку, аренду, лизинг дорогостоящего научного оборудования; зачастую бессмысленные и явно противоречащие друг другу бюрократические запреты и требования, предъявляемые к оформлению практически всех документов, в том числе необходимых для признания научных степеней всемирно известных зарубежных вузов и приглашения иностранных ученых. Как следствие, наблюдается катастрофическое снижение научного уровня и былого престижа, увеличивается отток молодежи.
– Не секрет, что многие российские ученые, особенно молодые специалисты, уезжают за рубеж. Какова основная причина «утечки умов» из России? Можно ли переломить такую тенденцию?
– У каждого на это свои причины. Но обычно все едут в поисках лучшей жизни. Как говорят в Англии: «По ту сторону ограды трава всегда зеленее». Конечно, в последние годы расходы на науку в России несколько увеличились, появились гранты и оборудование. Но пока этих мер явно недостаточно. Ситуацию нужно переломить как можно скорее. Кстати, в феврале этого года мы – группа российских ученых, постоянно проживающих и работающих за рубежом, но в то же время глубоко заинтересованных во всесторонней модернизации отечественной науки и образования, – обратились к президенту и председателю правительства России с открытым письмом «Реформа науки: с чего начать». В нем представлены некоторые конкретные шаги по реформированию науки и изменению ситуации к лучшему. Выражаем надежду, что эти наши предложения будут приняты во внимание.
– Что лично вас побудило покинуть страну и заниматься наукой за границей? Насколько больше там возможностей для осуществления научной деятельности?
– В 1994 году, будучи аспирантом Саратовского государственного университета, я был удостоен стипендии президента РФ Бориса Ельцина для обучения за рубежом. Это, собственно, все и предопределило. По стипендии я обучался в аспирантуре университета Пенсильвании (США), в крупнейшей и наиболее известной на то время научной группе Бритона Чанса, занимавшейся развитием оптических методов диагностики применительно к задачам биологии и медицины.
Потом вернулся в Саратов, где продолжил работу, начатую в США, по созданию нового метода оптической диагностики кровотока. По ее результатам мы получили один из первых тогда еще в России исследовательских грантов, поддержанный американским Фондом гражданских исследований и развития. Позже защитил кандидатскую диссертацию по специальности «Биофизика». Правда, до защиты умудрился получить еще одну стипендию, кажется, от Министерства науки и образования РФ, и еще чуть менее полугода проработал в лазерном центре Тафтского университета (США). В 1998 году, во время разгара кризиса, получил два приглашения на работу: в университет Техаса (США) и в Эксетеровский университет (Великобритания). Долго не знал, что выбрать, но в Англии гораздо быстрее оформили все необходимые документы.
В 2001 году получил постоянную позицию доцента в Крэнфилдском университете (Англия). Крэнфилд – это весьма необычный университет, он полностью сфокусирован на инновационных разработках прикладного характера и только на послевузовском образовании. Научные проекты и разработки осуществляются в основном для крупного и среднего бизнеса, промышленности, а также в рамках госзаказов. По числу удельной доли дохода, полученного благодаря инновационным исследованиям, Крэнфилд возглавляет лигу британских университетов, получая 76% дохода в Великобритании, 20% – за пределами Европы и 4% – в континентальной Европе. А в прошлом году я был приглашен для развития направлений биофотоники и оптической биомедицинской диагностики в университет Отаго в Новой Зеландии. Так что теперь приходится совмещать работу сразу в двух земных полушариях.
А что касается возможностей для осуществления научной деятельности за рубежом, то пока их, безусловно, гораздо больше, чем в России, что, по-видимому, объясняется целенаправленной политикой, проводимой правительствами этих стран.
– Над какими научными проектами вы работаете в настоящее время? Что в планах на ближайшее будущее?
– Проектов много. Большинство из них связано с биофотоникой. В последние годы с интенсивным развитием высоких технологий наблюдается устойчивая тенденция к миниатюризации различных лазерных, оптических и оптоэлектронных приборов и измерительных систем. Улучшенные таким образом практические экспериментальные системы находят все большее применение в различных областях науки и техники. Данное направление, по аналогии с электроникой, получило название «фотоника». В свою очередь, в связи с интенсивным использованием указанных систем в биологии и медицине появилось новое направление, известное как биофотоника. Биофотоника открывает уникальные возможности для создания принципиально новых методов диагностики применительно к различным насущным клиническим, биологическим, фармацевтическим, химическим и экологическим проблемам. Кроме этого, я и моя группа участвуем в проектах по созданию оптических методов диагностики двигателей внутреннего сгорания, развитию методов сейсмической разведки, созданию нового поколения оптических биосенсоров, методов дистанционного обучения и др.
Венчурные капиталисты охотятся за инновациями
– Один из приоритетов государственной политики – перевод экономики на инновационные рельсы. Но это противоречит нынешней ситуации. В России не развита система венчурного капитала: зачастую многообещающие научные разработки и изобретения просто не доходят до стадии реализации из-за нехватки денег.
– Мне кажется, что здесь нет никакого противоречия. Инновационная разработка позволяет в десятки раз увеличить эффективность какого-либо производственного процесса, технологии, услуг. Венчурный капитал находится в повседневной охоте именно за такими разработками. Венчурные капиталисты действительно могут предложить неплохие деньги на взаимовыгодных условиях для завершения научной разработки или технологии, помочь в создании акционерной компании, предоставить юридическую помощь в вопросах, связанных с налогообложением, вывести компанию на рынок и т.д. Но это совершенно не значит, что они раздают деньги направо и налево. Как правило, венчурные капиталисты прагматичны, хорошо разбираются в рынке высоких технологий. И прежде чем они решат поддержать вашу инновационную разработку, вам придется убедить их в том, что она действительно того стоит, что она лучше и эффективнее всех имеющихся аналогов.
Это непростой, достаточно рисковый бизнес, и наивно полагать, что в отсутствие инноваций венчурные капиталисты сами по себе устремятся на российский рынок. С этой точки зрения я считаю, что приоритеты государственной политики в плане перевода экономики на инновационные рельсы расставлены абсолютно правильно и своевременно. C появлением настоящих инновационных разработок зарубежный венчурный капитал сам придет на российский рынок, и вот тогда, кстати, технопарки могли бы сыграть ключевую роль.
– Как вы относитесь к идее создания в Сколково российского аналога американской Силиконовой долины? Есть ли шансы на успех у этого проекта?
– На мой взгляд, это хорошая и весьма своевременная идея, но ee успех будет сильно зависеть от того, каким образом данный проект будет реализован на практике. Так, находясь по соседству с одноименной школой бизнеса, можно было бы привлечь ее студентов для разработки конкретных предложений, схем по продвижению на рынке тех или иных инновационных разработок, создаваемых в инноцентре, для оценки возможных рисков, оптимизации финансовых затрат, улучшения логистики и многого другого. Однако каким бы хорошим проект ни был, необходимо помнить о главном: без хорошо развитой фундаментальной науки эффективное развитие прикладной науки и появление инноваций невозможны. Они неотрывно связаны.
– Какой вам видится перспектива создания технопарков и наноцентров на базе университетов?
– Технопарки изначально создавались вблизи университетов с целью более эффективного развития наукоемких производств и высоких технологий. Центры нанотехнологий носят более временный характер. С развитием новых технологий, возможно, появятся и станут более популярными, например, центры мета-технологий или что-то другое. Но на данном этапе, с учетом поддержки развития нанотехнологий на государственном уровне, по-видимому, проще создать центр нанотехнологий на базе университета, который вполне может стать прообразом или своего рода началом создания технопарка.
– Почему вы приняли решение приехать именно в Иркутск? Над чем конкретно будете здесь работать?
– Я много слышал о самом уникальном в мире озере Байкал и давно хотел побывать у вас в гостях. совсем недавно узнал о работе молодой, но динамично развивающейся группе Максима Тимофеева (заведующий исследовательской лабораторией «Проблемы адаптации биосистем» Научно-исследовательского института биологии Иркутского государственного университета. – Авт.), которая как раз занимается изучением различных аспектов, связанных с жизнедеятельностью Байкала. Собственно, в процессе нашей дискуссии с Максимом и родилась идея опробовать новые методы диагностики применительно к озеру.
Справка
Лаборатория «Проблемы адаптации биосистем» была создана в апреле 2006 года в рамках договора о сотрудничестве между ИГУ и автономной некоммерческой организацией «Байкальский исследовательский центр». Ее деятельность является успешным примером реализации принципа государственно-частного партнерства в сфере науки и образования – частные средства привлекаются для проведения фундаментальных научных исследований в сфере экологии озера Байкал и Байкальского региона. В исследовательскую группу входят 11 молодых ученых, шесть из них имеют степень кандидата биологических наук.
