«Собачья» жизнь

В Жигалово возрождают породу восточно-сибирской лайки

Жигаловский район – охотничий, а серьезная охота, как известно, держится на лайках. С собаками добывается 100% белки и 85% соболя. Однако в последнее время с добычей пушнины наметились проблемы. И дело не только в уменьшении количества зверя, а в деградации породы восточно-сибирской лайки. Один из энтузиастов «собачьего» дела – Владимир Макаров. В прошлом геолог, а ныне – пенсионер решил переехать из Иркутска в глухую деревню, чтобы всерьез заняться возрождением одной из старейших российских пород собак.

Фотографировать на улице уже было темно, и щенков вместе с матерью впустили в дом. Ошалев от незнакомых запахов и непривычной обстановки, они, как горох, рассыпались по комнатам, беспокойно скуля и тычась мордочками в разные стороны. Черный щенок с белым ошейником заметно выделялся среди своих сестер. Пока девчонки опасливо осматривались, он резво оббежал весь дом, деловито пометил углы, а потом попытался перебраться через порожек в кухню. Когда не получилось, поднял голову и залился звонким рассерженным лаем. Из кухни явственно доносился вкусный мясной запах, и малыша непреодолимо тянуло к нему.

– Хороший получится пес, с понятием, – улыбнулся, глядя на него, Владимир. – Самостоятельный, совсем, как наш внук. Мы поэтому и назвали его Ванькой.

За всеми щенками со дня на день должны были прийти новые хозяева. Желающие выстроились в очередь, едва у малышей открылись глаза. Владимиру с трудом удалось уговорить их подождать пару месяцев, пока щенки немного окрепнут и подрастут. Не согласился уступить никому лишь Ваньку и Серафиму – сохранил для своих друзей. Обещал давно, как только завел Айзу и Замзора – первую чистокровную пару восточно-сибирских лаек.

Их Владимир Макаров привез с Талакана. Там, на месторождении, он отработал начальником изыскательской экспедиции 12 лет. А вообще, жизнь его основательно помотала по свету: в году девять месяцев проводил в «поле». Однажды по работе оказался в Жигаловском районе – строился мост через реку Лену в районе села Пономарево, а он проводил пробы грунта. У знакомого бульдозериста спросил, где можно было бы поселиться, чтобы отдохнуть от суеты. Тот порекомендовал Чичек – заброшенную деревушку в 50 км от райцентра. Ни сотовой связи, ни магазинов, ни соседей. Вернувшись в Иркутск, осторожно посоветовался с женой, а Людмила идею переезда неожиданно одобрила.

– Я сама жигаловская. – смеясь, поведала она. – Конечно, всегда тянуло на родину, но пока учились, работали, растили детей, такой возможности не было. А когда Володя предложил, даже сердце зашлось от радости: наконец-то! Сыновья подросли, своими семьями обзавелись, имеем право под старость лет пожить для себя.

Так два года назад Макаровы оказались в Чичеке. В первый год перекраивали дом: перекладывали печь, утепляли стены и пол, ремонтировали баньку, монтировали теплый санузел и горячую воду. Сразу решили: хозяйством не обзаводиться, а заняться разведением восточно-сибирской лайки. Эта порода – давняя любовь Владимира Александровича. Будучи страстным охотником, он знает – в тайге без хорошего помощника не обойтись. Сейчас у них уже шесть взрослых собак.

О своих питомцах Владимир может говорить бесконечно:

– И настроение они чувствуют, и интонацию. Некоторые спорят: какие собаки должны быть. Я считаю, главное, чтобы она была послушной. Насчет храбрости или трусливости трудно говорить, пока собаку не попробовал в деле, но некоторые повадки можно определить с первых месяцев. Положим, Ванька – самостоятельный. Он не любит сидеть на руках, голос у него серьезный. Симка – коммуникабельная, любознательная, настырная. Когда щенки подрастут, их нахаживают с рабочей лайкой. Я, например, начинаю с бурундука. Залает – хорошо, потом белочка, и пошло-пошло. На глухариные тока брал, а в полтора года мои собачки мне поставили медведя. Некоторые считают, что восточно-сибирская лайка тяжелее всего поддается дрессировке, по сравнению с западно-сибирскими и карело-финскими, а по мне – умнее и сообразительнее ее никого нет.

Сохранением породы Владимир Александрович озабочен всерьез. По его мнению, она вырождается, и ее надо как можно скорее спасать. Произошло это, говорит, во многом из-за самих людей: хозяева позволяли лайкам скрещиваться с собаками других пород или беспородными, плохо кормили, не оказывали ветеринарную помощь. Ее, кстати, в районе нет до сих пор. А некоторые и вовсе считали: какая разница, породистая собака или нет, лишь бы на охоте помогала. Владимир, отстаивая свою точку зрения, не устает повторять: у породистой больше шансов стать хорошим работником, гены есть гены. И теперь многие с ним в этом вопросе полностью согласны.

Благодаря еще одному энтузиасту-собаководу – охотоведу Сергею Богатых в Жигаловском районе время от времени проводятся выставки лаек. Последняя была в прошлом году. Со своими питомцами в райцентр приезжали собачники из Казачинско-Ленского района, Иркутска, Шелехова. Лайки Макаровых по экстерьеру были признаны лучшими – заняли четыре первых места и одно второе. Стоит ли удивляться, что за щенками к Макаровым выстраивается целая очередь?

На вопрос, не жалеют ли супруги о крутом изменении своей жизни, оба заявляют:

– Нам нравится. Мы, собственно говоря, и жить-то начали только здесь. У нас свой режим: когда захотели, тогда и встали. Можем петь, можем танцевать, можем телевизор до полуночи смотреть. Стараемся максимальный комфорт создать. И разведение лаек – это же не работа, а занятие для души. Что удивительно – много желающих просятся к нам в гости. Звонят друзья, знакомые, завидуют: хорошо устроились!