Врагу не сдается наш гордый «Варяг»…
Морская служба накрепко связывает людей. Они и на суше держатся друг за друга. В апреле будет 40 лет, как в Иркутске возникло общество ветеранов военно-морского флота. Раньше собирались в здании ДОСААФ, а с недавних пор обзавелись своим небольшим помещением. Каждую среду устраивают встречи – вспоминают былое, обсуждают текущее, ратуя за славу и процветание родного ВМФ.
Адмиральский парад
Все стены этой земной кают-компании увешаны фотографиями. На одной целый пантеон адмиралов, каким-то боком коснувшихся Иркутской губернии. Кто-то родился, кто-то учился, кто-то, как адмирал Колчак, венчался в местной церкви. Кстати, Колчаку у моряков респект и уважение. Знатный флотоводец: исследователь севера, командующий Черноморским флотом… А политику они отметают.
– Историю пишут победители, – назидательно втолковывал мне Виктор Вертянкин, душа моряцкого общества и великий знаток дат, событий и фактов морской жизни. – Победили бы белые, Колчаку осанну бы пели. Легло по-другому – во враги записали. А заслуги перед флотом куда денешь?
Возглавляет пантеон из 24 фотографий вице-адмирал Владимир Корнилов. Тот самый, что руководил обороной Севастополя в Крымскую войну 1853 года.
– А с какого бока тут Корнилов? – удивился я.
– Как это с какого? – пораженный моим дремучим невежеством воскликнул он. – Отец Корнилова был в свое время Иркутским гражданским губернатором. Сын и родился здесь.
Не только фотографиями, но и мемориальными досками увековечивают адмиральскую память. Их заказывают, как правило, на собственные деньги, везут в родные края и крепят обычно на стенах школ, чтобы молодое поколение гордилось. Таким вот образом в Кимильтее почтили память Героя Советского Союза адмирала Владимира Алексеева, чья бригада торпедных катеров громила вражеские конвои.
– Как-то, в году 1967-м, он посетил свои родные места, – рассказывал Виктор Васильевич. – И при встрече с земляками обронил мысль: не хочу, чтобы с моим уходом оборвалась связь моего села с морем. И предложил отправлять парней служить на флот, а самых лучших – на «Варяг». Имел он в ту пору власть немалую, был замом начальника Военно-морского штаба, поэтому легко устроил это дело. Приходит на Тихоокеанский флот новое пополнение, общее построение, вызывают: «Туляки есть? Шаг вперед!» Почему туляки? Командир первого «Варяга», принявшего бой с японцами, капитан Всеволод Руднев был из Тульской губернии. А потом: «Кимильтейцы есть? Шаг вперед!» При советской власти около сорока парней из Кимильтея отслужили на «Варяге».
На нем служил срочную и сам Вертянкин. И знает историю всех «Варягов» в таких мельчайших подробностях, которые неизвестны большинству наших соотечественников. В том числе и мне.
Дуэль с японской эскадрой
У многих под впечатлением песни «Врагу не сдается наш гордый «Варяг», последний парад наступает» сложилось твердое мнение: корабль пал в бою и покоится на дне морском. На самом деле все обстояло не так, точнее, не совсем так.
По чистой случайности бронепалубный крейсер 1-го ранга 1-й Тихоокеанской эскадры «Варяг», построенный в Филадельфии на верфях WilliamCrampandSons в 1899 году, в начале Русско-японской войны оказался вместе с канонерской лодкой «Кореец» в нейтральном корейском порту Чемульпо.
8 февраля 1904 года японская эскадра в составе 14 крейсеров и миноносцев блокировала порт, а на следующий день японский адмирал Уриу предъявил ультиматум: до полудня покинуть порт, в противном случае корабли будут атакованы на рейде.
Сражаться в одиночку с эскадрой было, конечно, чистое безумие, но честь выше смерти. Вышли навстречу. Бой длился час. В его ходе погибло 30 матросов и один офицер. Неравенство сил вынудило русские корабли вернуться в порт. Канонерская лодка «Кореец» была взорвана, а «Варяг» затоплен. Его экипаж был размещен на иностранных судах, стоявших в Чемульпо, и вернулся в Россию.
На том история «Варяга» не кончается. Год спустя японцы его подняли, благо он был затоплен на мелководье, отремонтировали и включили в состав своего императорского флота под именем «Соя». Но отдавая уважение русским морякам, по личному указанию императора на корме оставили прежнее название.
В 1916 году, будучи союзником Японии в первой мировой войне, Россия выкупила у нее крейсер «Варяг». Его перегнали на север, в Баренцево море, где он продолжил службу по охране побережья. Год спустя его отправили на ремонт в Великобританию. После того как большевики отказались платить по долгам Российской империи, он был конфискован и продан германским фирмам на слом. В 1925 году при буксировке попал в шторм в Ирландском море и был выброшен на камни. Да так плотно сел, что сколько ни пытались снять – бесполезно. Верхнюю часть с него срезали, а нижнюю штормами развалило.
– Когда отмечали столетие «Варяга», туда выезжала съемочная группа, – рассказывал Вертянкин. – Под воду спускался и внук командира Руднева, уже почтенный дедушка, во Франции живет. Нашли фрагменты: иллюминаторы, двери, таблички со старыми ятями. А в 2007 году по договоренности с Шотландским парламентом туда ходил корабль Северного флота «Североморск», и на берегу, против камней, установили памятник в виде православного креста. У меня есть снимок этого последнего места упокоения «Варяга».
Чтят ветераны и память соратника «Варяга» – канонерской лодки «Кореец». По давней традиции каждый год, 9 января, вынув из шкафов старые кители и морские форменки, едут в Биликтуй, что в Куйтунском районе. Двое уроженцев этого села – Прокопий Симбирцев и Алексей Охлопков – служили на канонерской лодке и приняли участие в сражении при Чемульпо. Возлагают венок к памятному знаку и, обнажив головы, кланяются простым русским парням, не посрамившим честь российского флота.
«Варяжская» династия
Возрождению «Варяга» способствовал счастливый случай. Первоначально он был заложен как эсминец «Сообразительный». Ему даже в киль замуровали стальную пластину с будущим именем: как паспорт для Нептуна, пошутил Виктор Васильевич.
– А в это время головной корабль этого же проекта «Грозный» принял участие в учениях на Белом море, где был Хрущев. И когда он за триста верст положил ракетами все мишени, Никита обалдел от восторга. Адмиралы, воспользовавшись ситуацией, подкатили к нему: а давайте, Никита Сергеевич, ради престижа повысим им ранг со второго на первый. Тот и подмахнул на радостях бумагу, превратив эсминцы в крейсеры. И «Сообразительного» быстренько переименовали в ракетный крейсер «Варяг», отправив в 1965 году после достройки северно-морским путем на Тихий океан. Хотя его сопровождал ледокол, ему так помяло обшивку, что пришлось сразу по прибытии ставить на ремонт. После этого от северного пути отказались и пользовались только южным. Вот на нем мне и довелось служить.
– В каком качестве?
– Командиром отделения рулевых. Можно сказать, по своей профессии. Я ведь перед армией закончил Красноярское речное училище и успел отработать две навигации на Ангаре в качестве третьего штурмана на буксире, таскавшем в Братск баржи с гравием, а оттуда в Иркутск плоты с лесом. Военная служба серьезная. В походе два часа стоишь за штурвалом, два часа помогаешь штурманам и два часа дается тебе на отдых. К тому же на тебе висит обязанность измерять погоду. Через каждые шесть часов выходишь на мостик и снимаешь показания: давление, влажность, скорость ветра, облачность… Все эти данные вводятся в аппараты стрельбы. А еще приходилось следить за точностью хода судовых часов. А их на корабле 52 штуки. Каждое утро брал хронометр и шел сверять по постам и кубрикам. По правилам, они могут убегать или отставать не больше чем на 30 секунд. Превысили норму – тащу на ремонт.
Как подсчитал Виктор Васильевич, более 70 человек из Иркутской области прошли службу на «Варяге». В 1990 году он совершил свое последнее плавание – на морское кладбище в бухту Козьмино под Находкой, где разделывают отслужившие свой век военные суда. Обычно же старые корабли продают на металлолом за границу: в Индию, Японию или Южную Корею.
– Мне одно греет сердце, что сломали нашего «Варяжку», как мы его любовно звали, все-таки не на чужбине, а у себя на родине.
Но как-то без героического имени осиротел советский флот, и решено было возродить «варяжскую» династию. Тут и случай подвернулся. На верфях Николаева закладывался авианесущий крейсер. Его и решено было окрестить «Варягом». И плавать бы ему под этим именем по морям и океанам, но тут грянула перестройка, а вскоре «союз нерушимый республик советских» развалился на независимые государства, и недостроенный крейсер достался Украине.
– А на кой черт он Украине, только обуза, – посмеиваясь, рассказывал Вертянкин. – Продали китайцам на металлолом. Турки уперлись, не пускали через Босфор. Кое-как уломали. Хотели провести через Суэц, габариты в канал не вписывались. Потащили на буксире вокруг Африки. Где-то на пути попали в крепкий шторм, буксирные тросы лопнули, едва поймали. А китайцы оказались умнее: не стали его резать, а достроили и включили в состав своего флота. Ну, конечно, под новым именем.
И все-таки «Варяг» вновь воскрес. При разделе Черноморского флота России достался ракетный крейсер «Червона Украина», названный в честь крейсера, воевавшего во вторую мировую войну. Его приписали к Тихоокеанскому флоту и нарекли «Варягом». Он до сих пор в строю.
«Иркутску» с любовью
– Море меня не вдохновило, я все по реке бредил, – признается Вертянкин. – Течение люблю. Я с дедом все детство провел на Ангаре. Она вошла во все мои кровеносные сосуды. Как вернулся со службы, вновь определился на буксир. В 78-м году капитаном стал. И 30 лет провел на реке. Сначала командовал «Ангарском», а потом буксиром «Капитан Андрулайтис». Великий капитан был, слышали о таком? Нет? Эх, вы, Иваны, не помнящие родства. Вон и про «Иркутск» как-то успели забыть. Такое ощущение, что Иркутск не гордится, что имеет атомную подлодку своего имени. Посмотрите, какой красавец.
На картине, висевшей в кают-компании, «красавец» входит из океанского похода в Авачинскую бухту, базу атомного подводного флота ВМФ. За ней маячат три скалы, прозванные Тремя братьями. Нарисована каким-то неизвестным художником, скорее всего, моряком в свободные от вахт часы. Подарили ее иркутской делегации в 1995 году, когда заключали договор между экипажем подлодки и городом. Осела она в запаснике музея города. Там бы и до сих пор пылилась, не забери ее с собой поэт и краевед Иван Козлов, когда уходил из музея. Принес ее ветеранам: пусть будет она у вас, ребята, здесь самое ей место.
При Борисе Говорине делегации иркутян регулярно ездили на Камчатку, а моряки приезжали с ответным визитом. После отношения стали чахнуть. Года два назад приезжали моряки, намекали, что хорошо бы обзавестись им своим автобусом. У всех экипажей есть, а они на пешем ходу. А без автобуса, когда стоишь у стенки, как без рук: ни в город съездить, ни на рыбалку, ни в лес по грибы.
Городское руководство покивало, но как-то пропустило намек мимо ушей. Тогда председатель морского сообщества Юрий Никонов вместе с бывшим капитаном первого ранга Георгием Спицыным слетали во Владивосток, где «Иркутск» стоит на ремонте в Большом Камне, на заводе «Звезда», и там Никонов на свои деньги купил морякам микроавтобус «Соболь».
– Он еще до отъезда заказал дарственную табличку, освятил ее в морском храме у отца Евгения и прикрепил к машине. Это, сказал, подарок экипажу к тридцатилетию подлодки от ветеранов Военно-морского флота. Ремонт уже идет к концу, и года через два подлодка снова встанет на морскую вахту.
