Трагедия в сибирском небе
В октябре 1942 года советские летчики начали перегонку самолетов, которые США поставляли для СССР по договору ленд-лиза. Летчики пяти полков эстафетно гнали машины от Фэрбэнкса (Аляска) через Уэлькаль, Сеймчан, Якутск, Киренск, до Красноярска. Через годы этот маршрут длиной более 6 тыс. км войдет в историю как секретный проект «АЛСИБ» (Аляска – Сибирь). За 32 месяца доставлено почти 8 тыс. самолетов. При этом на трассе погибли 112 летчиков. Из них 15 – на территории Иркутской области…
Служебное расследование
12 июля 1943 года. Небывало жаркое лето. Горит тайга, и солнце яичным желтком висит в нездоровом мутном мареве. Местные жители из-за горького дыма по нескольку дней не открывают окна. А к густому гулу моторов над головами уже привыкли.
В Киренске базируется 5-й полк: сюда приходят машины из Якутска, отсюда они стартуют на Красноярск. По прямой – 940 км, три часа «с хвостиком» лету. Но – дым! А еще грозы – наши знаменитые сухие грозы, когда деревья вспыхивают спичками. В этих грозах вязнет радиосвязь, воздушные массы быстро перемещаются вверх-вниз и швыряют самолеты, как игрушки. Однако нужно лететь. Ограничение только одно – ждать, если закрыт пункт прибытия: на обратный путь горючего не хватит.
В тот 751-й день далекой войны на киренский старт вырулили четыре бомбардировщика. Лидером был А-20В «Бостон»: майор Токарев (командир), капитан Геращенко (штурман) и младший лейтенант Золотухин (стрелок-радист). Этот самолет с индексом Б имел остекленный нос – как и замыкавший группу «Бостон»: лейтенант Козаченко (командир), лейтенант Яшин (штурман) и сержант Иванов (стрелок-радист).
«Внутри» группы расположились другие два «Бостона» с индексом G. На первом – старшие лейтенанты Заломин (командир) и Максимов (штурман), на втором – лейтенант Иванов (командир) и старший сержант Шабуров (стрелок-радист).
Строем «ромб» самолеты пошли на запад. Их ориентиры: Усть-Кут, селение Братское (тут пересекали Ангару), далее – глухая тайга до Канска, от него – рукой подать в Красноярск. На чрезвычайный случай – севернее есть вспомогательный аэродром Нижнеилимска: там техники, топливо, гостиница, радиостанция, метеослужба.
Через много лет удалось разыскать одного из участников того трагического перелета. Н.А. Яшин вспомнил некоторые подробности: «… Полет до Усть-Кута проходил визуально, потом группа неожиданно попала в облака. Связь с командиром была утеряна. Мы с Козаченко приняли решение – лететь до Красноярска: по нашим расчетам, облачность должна была кончиться над Ангарой. Минут через 50 полета, за 5–10 км до Ангары (севернее Братска, над Долгими Порогами) облачность кончилась. Мы заняли круг, чтобы осмотреться, но самолетов не обнаружили. Установили связь с командиром группы – он приказал следовать на Красноярск, куда мы и прибыли.
Примерно через полчаса произвел посадку майор Токарев. Экипажи Заломина и Иванова на базу не прибыли. 13, 14 и 15 июля самолет Си-47 искал пропавших, но обнаружить их в районе трассы не удалось…»
Служебным расследованием было установлено, что при плохой видимости, в условиях грозы и таежных пожаров, Токарев решил пересечь облачность напрямик. Введя группу в облака, растерял ее и, как сказано в приказе по Перегоночной авиадивизии, «помышляя только о том, как бы не свалиться самому», передал командование группой своему штурману Геращенко.
Через 10 минут он вышел в зону нормальной видимости, затем в тот же район вышел один из ведомых – лейтенант Козаченко. А перед тем, при входе в облака, связь с Ивановым прервалась. Заломин запросил у лидера разрешения вернуться в Киренск, но Геращенко приказал ему следовать прежним курсом. Штурман даже не поинтересовался, почему Заломин решил вернуться. После этого связь с ним тоже была потеряна.
В сводке по перегоночной трассе Аляска – Сибирь от 13 августа 1943 года начальник ГУ ГВФ генерал-лейтенант авиации Астахов об этом происшествии докладывал Берии, Микояну и заместителю командующего ВВС Фалалееву: «… Причиной потери двух экипажей явилась плохая предполетная подготовка в условиях сложной метеообстановки, недисциплинированность командира эскадрильи Токарева, который завел группу в зону лесных пожаров и облачность, имея возможность обойти ее. Командование полка не руководило полетом по радио: например, летчику Иванову, имевшему связь с землей в течение 1 часа 16 минут, не было передано ни одной команды или совета.
Приказом комдива полковника Мазурука майор Токарев был отстранен от должности и назначен с понижением, заместителю командира полка по перелетам подполковнику Козлову объявлен выговор. Командир дивизии также приказал: «Летчиков, слабо владеющих слепым полетом, к перегонке не допускать до окончания тренировок по программе, утвержденной мною на июль-август…» Группа истребителей, вылетевших из Киренска через 15 минут после Токарева, благополучно приземлилась в Красноярске, благодаря своему лидеру, верно решившему обойти облачность и очаги пожаров севернее…»
Единственный свидетель – тайга…
Родным послали извещения и личные вещи пропавших без вести. А через месяц после катастрофы были найдены первые погибшие. Женщины собирали ягоды в окрестностях Усть-Кута и вышли на страшное место, о чем немедленно сообщили в поселковый совет. Об этом эпизоде сохранились воспоминания врача К.Н. Потапова:
«В августе 1943 года я принимал участие в захоронении погибших пилотов. В 10–12 км от Усть-Кута, на левом берегу Лены, в лесу на горе находился разбитый самолет. На месте предстала такая картина: у нескольких высоких лиственниц сломлены вершины – видимо, крыльями самолета, которые отломились и тут же валялись на земле. Кругом были раскиданы разные металлические обломки, консервы, бочки, инструмент. Стволы пушек и пулеметов от удара были погнуты.
Когда самолет упал на землю, он проделал длинную полосу, разметал и срезал мелкие деревья, часть кабины и мотор лежали у вывороченного дерева. В этом месте, в груде обломков, с поврежденными конечностями и частично обгоревшие, мы обнаружили тела пилотов. Около дерева вырыли могилу, опустили останки летчиков, отдали воинские почести трехкратным салютом из ружей и пистолетов. На дереве приколотили обломок пропеллера и написали, кто здесь похоронен, дату…»
Так «похоронку» на мужа Георгия Иванова получила иркутянка Августа Кулемина. Но тогда, да и после войны, женщина не смогла побывать в тех местах: с двумя маленькими детьми она взяла под опеку еще и четырех младших сестренок. Между тем холмик в тайге зарастал и почти сравнялся с землей. Но в сентябре 1951 года сюда случайно вышел житель Усть-Кута, охотник. Он сумел прочесть поблекшую надпись на табличке и о находке рассказал работнику райвоенкомата. Тот предложил комсомольцам строительно-монтажного поезда 286 взять шефство над заброшенной могилой.
Ребята принялись за дело энергично: привели в порядок захоронение, изготовили обелиск и оградку. И в этой благородной работе пошли дальше: к могиле пролегли походы молодых, здесь стали проводить торжественные сборы, митинги, принимать в пионеры и комсомол, провожать призывников в армию…
Летом 1963 года корреспондент областного радио Зоя Котикова готовила очередной выпуск новостей. По традиции стала обзванивать районы: нет ли чего новенького? Усть-Кутский райком партии откликнулся. Так в эфире прозвучало известие о найденной могиле Иванова и Шабурова, и лишь тогда вдова Августа Сергеевна Кулемина побывала на святом для нее месте.
А в ноябре 2002 года – в 60-летний юбилей АЛСИБа – по приглашению поисковиков в Иркутск из Нижегородской области приехал сын летчика Заломина – Александр Иванович. Тогда наши ребята пообещали, что след его отца непременно отыщут. Большие надежды возлагали на опытного краеведа Нину Седраковну Куршеву, которая уже продолжительное время вела поиск заломинского экипажа. К тому времени она уже знала местных охотников – с их помощью смогли приблизительно установить место катастрофы.
8 июня 2003 года студенты Иркутского политеха Максим Михалев, Сергей Юртаев, Константин Пелех во главе с Георгием Куприяновым выехали в Усть-Кутский район. 12 июня нашли бортовой номер на рваном куске дюраля: U.S. ARMY AF 42 53862. Установили, что самолет горел: расплавленный металл натеками застыл на двигателе и стойке шасси. Находки: кусок шлемофона, обломок красного карандаша, обойма от пистолета «ТТ» (патроны сильно проржавели), баночка сапожного крема (запах сохранился), плексигласовый транспортир, зеленая сплющенная пуговица со звездой, перочинный нож, фрагменты парашютов. И с особой бережностью поисковики собрали косточки…
Тем же летом в Усть-Куте состоялось торжественное захоронение останков Заломина и Максимова. С согласия родственников останки Иванова и Шабурова тоже перенесли на городское Воинское кладбище. С подобающими почестями опустили в землю четыре гроба: экипажи двух «Бостонов», погибшие в один день, отныне упокоились в братской могиле.
Для меня в этом поиске слабым звеном долгое время оставались радист Шабуров и штурман Максимов. Извещение о Шабурове было отправлено его отцу. А в 1963 году от брата погибшего пришло письмо с благодарностью за память о павших. Автор письма называл себя «комсомольцем с 1919 года» – это говорило о его преклонном возрасте. Мои запросы оставались без ответа, и уральский след понемногу растаял…
Когда долгие годы занимаешься одной работой, приходит не только опыт, но и то, что называется интуицией, неким предчувствием. Видимо, потому и не угасала надежда отыскать родственников штурмана Максимова. В апреле 2013 года звонок прозвучал: из Приморья откликнулись внучки штурмана.
Акция «Обелиск»
После гибели четырех летчиков прошло 75 лет, а еще 15 – после их захоронения в Усть-Куте. Впрочем, круглые даты тут ни при чем. Нынешней весной начальник Главного управления МЧС России по Иркутской области Валентин Нелюбов распорядился: по всем районным гарнизонам выявить воинские захоронения и памятники.
Но это была лишь начальная часть акции. Главное – привести в порядок памятные места, отремонтировать надгробия и обелиски, а где необходимо – изготовить новые. И все это – на внебюджетные средства, своими силами.
Истинные благотворители всегда неохотно говорят о своей деятельности. Мне некоторых усилий стоило, чтобы узнать: в Усть-Куте есть нечто вроде офицерского сообщества – они-то, руководители силовых служб, совместно с предпринимателями собрали деньги на памятник перегонщикам, объявили конкурс на лучший проект, пригласили в Усть-Кут родственников И.А. Максимова.
Митинг на Воинском кладбище был многолюдным: ветераны войны, бойцы поисковых отрядов и рядовые горожане пришли на открытие памятника. Тут я, наконец, лично познакомился с Ольгой Сычёвой, Мариной Гориной и ее сыном Владиславом (он – правнук покойного штурмана). И надо было видеть и слышать, с каким искренним волнением, со слезами они благодарили устькутян за бережное отношение к памяти их деда и всех павших, за радушие и гостеприимство.
Автор благодарит за помощь Андрея Южакова, председателя Иркутского отделения Российского военно-исторического общества; Анатолия Юртаева, директора авиакомпании «Ангара»; Виктора Крохту, майора внутренней службы.
