31.01.2018 11:15

Осваиваем Байкал по альтернативному сценарию

В конце февраля в Ольхонском районе пройдет сессия Школы экологического предпринимательства. Местные жители смогут предложить бизнес-идеи, альтернативные повальной застройке турбазами побережья Байкала. Организатор – Молодежный благотворительный фонд «Возрождение земли Сибирской». С 2012 года он помог реализоваться многим частным проектам, в том числе по производству чаев из байкальских трав и ремесленного шоколада на меду, натуральной косметики и рыжикового масла. Одно из главных условий – не вредить природе. Об этом корреспонденту «Областной» рассказала президент фонда, известная иркутская общественница Елена Творогова.

tvorogovaЭкология, социальная сфера, бизнес

– Елена, как давно вы занимаетесь экологической темой?

– У меня базовое образование – биолого-почвенный факультет Иркутского госуниверситета. Я сначала занималась гидробиологией на Байкале. Потом увлеклась биохимией, была стажером-исследователем в МГУ. Потом вышла замуж и уехала на Север. Но от своей стези никуда не денешься. Стала сотрудником научно-исследовательской мерзлотной станции в Игарке, мы разрабатывали методы рекультивации нарушенных участков тундры. Вернулась в Иркутск, меня взяли в формируемый тогда Институт педиатрии.

Начало экологической деятельности положено еще в студенчестве. Мы занимались в боевой комсомольской дружине имени Улдиса Кнакиса. Это парень, который окончил охотоведческий факультет сельхозинститута и был убит браконьерами. Дружина до сих пор действует в ИрГАУ.

В 1995 году на биофаке ИГУ была создана организация Молодежный благотворительный фонд «Возрождение земли Сибирской». Я с этими ребятами дружила с самого начала, а в 1997-м, когда наука «повалилась», стала работать в фонде. Сама организация возникла из проектов, ориентированных на развитие фермерства, продвижение идей природосберегающего сельского хозяйства, это было актуально после того, как рухнули совхозы-колхозы, а на их место толком еще никто не встал. Организация, ориентированная на зеленую экономику.

– То есть проведение субботников – не ваша тема?

– Нет, это не решение проблем. Я их сравниваю с лечением прыщей на теле умирающего больного. Мы можем сколько угодно и успешно их лечить, но клиент помрет.

Когда я пришла в фонд, изначально проекты были заточены под Иркутск. А с 1997 года мы начали осваивать просторы региона. Направление по поддержке фермерства трансформировалось и стало называться «Устойчивое развитие территорий». А принцип этого развития очень простой: любая территория может быть устойчивой, только когда в гармонии существуют три составляющие – экология, социальная сфера и бизнес. Это такое триединство. Стоит одному из компонентов провалиться, об устойчивом развитии говорить не приходится. Если бизнес проседает, остается сохранная природа, работает социалка, но молодежь уедет, не видя перспектив. А если выпадет экология, то мы получим ситуацию, как происходит сейчас на Байкале.

– И как, по-вашему, обстоят там дела?

– Прежде всего необходимо разобраться в понятиях. Когда вы произносите «турбизнес или туристическая отрасль», что подразумеваете?

– Всех, кто предлагает на Байкале туристические услуги и получает от этого доход.

– Ясно. А с точки зрения госструктур турбизнес – легальный бизнес. А легального бизнеса у нас на Байкале в лучшем случае одна треть от всего, что мы там наблюдаем. И представители официальной туротрасли во многом правы, когда говорят: «Ребята, вы, не разбираясь, обвиняете весь турбизнес в том, что он незаконен». Большинство их много хорошего делают на Байкале, и они как раз хотят его сохранить. Но у них очень ограниченные инструменты воздействия. Не может предприниматель пойти и устроить разборки с местным жителем, который льет отходы, возвел трехэтажные хоромы и утверждает, что это его личный дом для собственных нужд. Официальный туристический бизнес заинтересован в устойчивом развитии. Он хочет, чтобы его турбаза работала, приносила прибыль и завтра, и послезавтра. А для этого должны быть в сохранном состоянии природа, в достойном виде представлены достопримечательности – объекты показа. Необходимо, чтобы соблюдалась комфортность. А это тишина, покой, отсутствие пьяных буйных туристов. Нормальные владельцы баз не заинтересованы в том, чтобы к ним приезжали на «рюмочный туризм», мусорили повсюду. Они прекрасно понимают, что природа Байкала – это та ценность, которая помогает им жить и работать.

Повальная застройка

– А к чему, по вашему мнению, может привести нынешний сценарий застройки берегов Байкала?

– Через пять лет Байкал может быть утрачен для туристической отрасли. И это для предпринимателей серьезнейшая угроза, ведь сюда деньги вложены, а значит, через какое-то время они просто прогорят. Уверена, что официальный туристический бизнес готов работать законопослушно, соблюдая все требования, внедрять современные природосберегающие технологии. Но предложений этих нет. В целом за ситуацию на Байкале никто не отвечает. Получается такая история: пуговицы хорошо пришиты, рукава на месте, но костюмчик в целом как-то коряво сшит, не сидит, в общем.

– А в Бурятии, где вы часто бываете, встречаетесь с местными жителями, предпринимателями, такая же история?

– Ситуация везде практически одинаковая. Другой вопрос, что в Бурятии больше местного населения на берегах работает. Чужаков мало. А у нас с точностью до наоборот. Часть турбаз на западном берегу Байкала, работающих на грани закона, созданы людьми, которые не живут там. Это люди с деньгами, которые решили сделать такие вложения. Хозяин находится где-нибудь в большом городе или вовсе за границей и бывает на своей базе наездами с друзьями. Ему порой даже особой прибыли не надо от нее. Это не основной актив. Он ставит вокруг высокий забор, особо не задумывается о соблюдении каких-то норм. И местные жители, глядя на это, думают, чем же они хуже этих чужаков. И каждый делает, кто во что горазд. Если то же Большое Голоустное «разложить», получится, что там каждый второй так или иначе задействован в турбизнесе, но в легальном в лучшем случае 15%.

– Сейчас будет проведена комплексная оценка хозяйствующих субъектов на Байкале как раз в плане того, кто из них какое негативное воздействие оказывает. И здесь есть такой важный нюанс. Ведь поток туристов не контролируется, даже когда они приезжают на легальные турбазы. Они ночуют в одном месте, пользуются коммунальной инфраструктурой. А вопрос с коммунальными отходами пока не решен. Плюс они зачастую ездят на своих или арендованных машинах по всем окрестностям. Наносится урон природе. В общем, каждый человек дает нагрузку на экосистему, которая уже сейчас превышена. При этом тот же самый легальный турбизнес планирует расширяться, строить все новые объекты. Речь идет не о маленьких юртах или неблагоустроенных «скворечниках» на одного–двух человек, а нередко о достаточно крупных комплексах с инфраструктурой, автомобильными стоянками и прочими благами цивилизации, призванными привлечь на Байкал еще большее количество людей. На Малое Море скоро будет страшно смотреть из-за повальной застройки. Плюс – никто еще не отменял официально утвержденные нормы антропогенной нагрузки на побережье озера, утвержденные Минприроды России.

– Я полностью согласна. К сожалению, коряво все, начиная от выделения земли, ведь, как выяснилось, львиная доля участков как-то не совсем правильно выделена. Должен быть утвержденный план освоения территории, где четко расписано: вот здесь можно строить, здесь нельзя. Количество людей, находящихся на этой площади, должно быть такое, на другой – такое. С кем согласовываются строения? Хотя у тех, кто легально работает, какие-то бумажки согласования есть. Можно только догадываться, как сделана большая часть этих бумажек. С теми же дорогами засада полная: с одной стороны, у Байкала нельзя ездить по дорогам без твердого покрытия, с другой – таких дорог нет, и строить их нельзя. Поэтому все ездят, где хотят. Нигде не написано, где можно проехать, где нельзя. Нет регламентации.

Взращиваем не бизнесы, а людей

– При этом нельзя забывать о населении. Многие жители того же Ольхонского района работают на этих турбазах неофициально. Но, так или иначе, они вовлечены в отрасль, доходы получают. Понятно, что государство сейчас начнет наводить порядок на Байкале, регулировать турпотоки необходимо, какие-то незаконные туробъекты прекратят существование. Но где работать людям? Какую альтернативу можно предложить им для того, чтобы денег заработать, использовать Байкал, не только размещая там все новые и новые базы?

– Как раз в становлении такой альтернативной занятости мы и помогаем. Наша организация к этой теме подошла еще в 2008 году, когда в первый раз закрыли Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат. Тогда ко мне обратилась эколог Марина Рихванова с предложением: «Люди оказались без работы. Надо что-то придумывать, давай проведем конкурс социальных проектов». Она на тот момент выиграла грант и еще получила Голдмановскую премию – это самая престижная награда в области экологии. Каждый год со всей планеты отбирается пять лауреатов, по одному от континента. Я ей предложила приложить усилия в сторону социального предпринимательства, которое направлено на решение социальных проблем, но с помощью бизнес-инструментов. Тогда мы впервые проводили семинары, обучение в Байкальске, поддержали девять проектов местных жителей. Суммы небольшие. Но это были простые, конкретные инициативы. Например, производство удобрений из сапропеля. Это активный ил, который на дне водоемов образуется. Предприимчивый житель Утулика предложил брать из одного озера Тункинской долины этот сапропель и тем самым чистить водоем, а полученное сырье подсушивать, пакетировать и получать прекрасные удобрения. К сожалению, проект не выжил. Возникли вопросы собственности земли, ведь как только что-то становится выгодным, сразу появляются другие: «Э, мужик, что ты тут делаешь? Кыш отсюда. Сами будем делать». Предлагали байкальчане и технологию переработки пластика. Им выделили деньги на приобретение дробилки, с помощью которой измельчался пластик. Она какое-то время работала, но потом выяснилось, что пластиковую крошку в небольших количествах сложно сбывать. Любому переработчику нужны объемы, вагоны. А тут несколько мешков за месяц.

– Видимо, таких дробилок должно быть больше, и кто-то сможет забирать эту крошку, как, допустим, один скупщик покупает молоко у населения для дальнейшей переработки?

– Самое главное, что мы тогда сами разобрались в этой истории. Ведь, кажется на первый взгляд, какая отличная инициатива, а когда начинаешь реально заниматься этим делом, появляются нестыковки. Тут нужна лицензия, тут разрешение. В общем, это был первый опыт помочь людям, живущим на берегах Байкала и потерявшим работу, обрести самозанятость и при этом не нанести ущерба природе. В итоге к 2012 году у нас окончательно оформилась идея Школы экологического предпринимательства (ШЭПР). Мы получили поддержку компании «Еn +». Сначала сессия ШЭПР была проведена для школьников и студентов как молодежно-образовательный проект.

Технологию «проектный тренажер» позаимствовали у новосибирцев. Это бизнес-интенсив, когда четверо суток люди по определенным правилам работают с собственными бизнес-проектами. За эти годы мы провели 11 очных сессий ШЭПР по две в год. В этом году будем проводить уже три, поскольку выиграли президентский грант. У нас прошли обучение порядка 500 человек разного возраста.

– Приведите примеры успешной реализации проектов ваших учеников.

– Мы, например, гордимся благотворительным магазином «Вторник». Его открыла в Иркутске Светлана Первенецкая. Люди отдают туда одежду. Часть за небольшие деньги продается, часть отправляется нуждающимся, погорельцам, в благотворительные организации. Если же вещи совсем непрезентабельные, их передают в собачьи приюты, где есть потребность в ветоши. Школа экологического предпринимательства в первую очередь взращивает не бизнес, а людей. Светлана всю жизнь работала в образовании, убежденный эколог. Два или три раза была на сессии с разными идеями, то с макулатурой, то с эко-игрой. Но все вылилось в проект «Вторник». Это совершенно классная, полезная, многозадачная инициатива, которая решает несколько проблем. Меньше чем за год они переработали более ста тонн вещей, многие из которых могли стать просто мусором.

Наша гордость – цех по производству травяных чаев в Байкальске. Все началось с братьев Андрея и Игоря Щербаковых, которые появились в Школе с проектом байкальской йоги. Дальше встал вопрос монетизации. Пришло понимание, что йоги – это еще и правильное питание. Осенью 2015 года мы провели ярмарку «Сделано на Байкале». Братья Щербаковы выставились там с чаями из местных трав. Там их увидели представители администрации, которые занимаются поддержкой предпринимательства, и предложили им попробовать заняться изготовлением чаев всерьез. Уже через месяц было зарегистрировано предприятие. Сейчас у них более 30 рабочих мест, в месяц на предприятии в Байкальске производят от 20 до 30 тысяч упаковок чая, и он не залеживается на прилавках, его с удовольствием разбирают в Китае и Корее.

– А шоколад на меду с чабрецом и другими байкальскими специалитетами в виде поз и омулей тоже выпускники ШЭПР делают?

– Да. Это Ольга Лопаткина с мужем,  еще до встречи с нами они начали заниматься ремесленным шоколадом. Но делали они этот бизнес «на коленке». В ШЭПР зачастую приходят люди, которые не отваживаются регистрироваться, а рукодельничают там что-то у себя на кухне. Так и здесь. Сначала мы сумели их затянуть на нашу новогоднюю ярмарку. После они отважились приехать на сессию в школу. Сейчас продукция сертифицирована, это официальный бизнес, есть свой цех. Если сначала они шли по пути «авторский рецепт плюс авторская упаковка», то теперь появились и авторские формы, вот на фестивале «Робосиб» даже были шоколадные роботы. Это продукт премиум-класса, достойный подарок с безупречными вкусовыми качествами.

Еще пример. Серафима Тужилина делает настолько натуральную косметику с байкальскими ингредиентами, что ее можно есть. Эта увлеченная девушка занималась косметикой давно дома, сейчас же у нее есть свое небольшое производство. В продукции нет ни одного стабилизатора или консерванта.

Помогали мы удержаться на плаву производителям рыжикового масла из Куйтунского района.

На сегодня прошедших Школу экологического предпринимательства живых реальных бизнесов в обойме насчитывается около 25. Не все остаются в предпринимательстве, кто-то еще «выстрелит» в будущем.

– Расскажите, где пройдет очередное обучение вашей школы?

– В Ольхонском районе. Мы болеем за эту территории. Будем работать в Сахюрте на базе «Ветер странствий» с 23 по 26 февраля. Пройдет бизнес-интенсив. Там будут проекты из этого района и из Бурятии. Мы ждем и состоявшихся предпринимателей, и начинающих. Поскольку у нас есть финансирование, основные затраты берем на себя за счет гранта. Но в бизнес-образовании существует неукоснительное правило, когда тот, кто идет учиться предпринимательству, должен заплатить хоть небольшие собственные деньги. Мы пробовали все делать бесплатно, но бизнес-тренеры нам объяснили, что мы, таким образом, разводим «детский сад», никто ничего делать в итоге не будет, в отличие от ситуации, когда заплачены свои кровные. Поэтому у нас есть оргвзнос – 10% от реальной стоимости участия. В Байкальске эта сумма составляла 1200 рублей с человека, включая трансфер от Иркутска, проживание и питание. А оргвзнос идет на другие расходы, призы, подарки.

– Вы надеетесь, что увидите в Ольхонском районе новые интересные идеи?

– Нужны новые ниши для предпринимательства. Что все уперлись в эти турбазы? Там может быть огромный спектр деятельности, которая не наносит природе такой ущерб.

– Не могу задать один вопрос. Сейчас много говорится, что олигархи «положили глаз» на особо охраняемые природные территории, в том числе на Байкал. И под них, якобы, ведется сейчас расчистка территории. «Еn +», которая работает с вашей организацией, – структура Дерипаски. Не обвиняют ли вас в том, что вы являетесь его агентом?

– Меня в чем только не обвиняют, как в старой бардовской песне: «Слава богу, мой дружище, есть у нас враги, значит, есть, наверно, и друзья». С точки зрения государства, особенно нашего, то ему с крупным бизнесом дело иметь проще – там понятно, с кем договариваться. А с «мелкотой», которая бузит что-то там, сложнее. Государство смотрит: а где дивиденды, налоги в местную, областную казну от туриндустрии? Налоговых поступлений очень мало, и официально трудоустроенных раз, два и обчелся. Стало быть, реально, с точки зрения государства, нет такой отрасли в том же Ольхонском районе. Надо, чтобы кто-то там был. Есть ли готовые крупные кандидаты, кто мог бы сюда зайти, я, честно говоря, не знаю. Я вне зависимости от того, кто финансирует наши проекты, занимаюсь тем, что мне интересно и за что не будет стыдно. В данный момент я понимаю, что единственное, чем могу помочь тем же жителям Ольхонского района, это показать им, где и как они могут зарабатывать честным способом, не нарушая законодательство. Стратегическая сессия, которая прошла в декабре в Хужире с участием представителей местной администрации и предпринимателей, дает надежду, что у нас могут появиться ученики, которые в будущем «выстрелят» интересными проектами.