Галина Афанасьева-Медведева: Потомки не простят, если мы не сохраним традиционную культуру
Истории, которые рассказывает известный фольклорист, этнограф, доктор филологических наук Галина Афанасьева-Медведева о старожилах байкальской Сибири, не только интересны, но и согреты теплом ее сердца. Любовь и огромный интерес к уходящей культуре помогали ей пешком преодолевать сотни километров по бездорожью в поисках живого русского слова. Собранный фольклористом бесценный материал стал основой для «Словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири», который уже насчитывает 19 томов. Последние пять лет она возглавляет Центр русского языка, фольклора и этнографии Иркутской области.
В этом году к 80-летию Валентина Распутина Галина Афанасьева-Медведева создала еще один словарь – «Народное слово в рассказах и повестях Валентина Распутина». Недавно оба ее издания легли в основу интересного проекта – электронного словаря «Сибирская Атлантида Валентина Распутина». Проект был создан на средства гранта президента Российской Федерации на общую сумму 1 млн рублей.
– Галина Витальевна, скажите, сколько слов сейчас в электронном словаре?
– Пока более 150. Над расширением словника можно работать и дальше. Хочу отметить, что моя роль в этом проекте ограничивается лишь поставкой текстовых материалов и фотографий. Непосредственно же над ним работает Татьяна Романцова и менеджер проекта компании Diagrun Digital Александр Верхозин.
– Но ведь и работа над словарем «Народное слово в рассказах и повестях Валентина Распутина» продолжается.
– Да, сейчас готовится к изданию второй том. Здесь без живых материалов, при помощи которых мы определяем семантику слова или фразеологизма, мы так же, как при работе над первым томом, не смогли обойтись, потому и в этом случае продолжаем привлекать аудиозаписи диалектов, фольклорно-этнографические материалы, главным образом записи устных рассказов земляков писателя, живых носителей ангарского говора. Они были сделаны во время экспедиций в период с 1980 по 2017 год в Приангарском крае. Тексты записывались от жителей родной писателю Аталанки и от жителей других ангарских селений: Аносово, Подволочное, Карда Усть-Удинского района.
Кроме того, мы разыскали тех ангарцев, которые переселились в связи с затоплением (в результате запуска Братской ГЭС) в другие села Усть-Удинского района: это села Балаганка, Игжей, Ключи, Малышевка, Молька, Новая Уда, Светлолобово, Средняя Муя, Чичково, Юголок, поселок Усть-Уда. Здесь и сейчас звучит ангарская речь, которая отличается от современной особенностями синтаксиса, ритмики, интонации, мелодики. Такая речь и легла в основу речи героев распутинских рассказов, она имеет признаки именно ангарской вербальной культуры.
– Как же вы начали собирать фольклор?
– Будучи студенткой первых курсов филфака Иркутского пединститута, я решила, что хочу заниматься исследованием традиционной культуры. С тех пор не было и года, чтобы я по два, а то и по четыре раза не ездила в экспедиции. И было куда ездить. Сейчас, к сожалению, очагов традиционной культуры становится меньше. Однако есть территории, которые в силу их исторических условий, в частности, изоляции, бездорожья, удаленности от административных центров могут сохранять древнюю поэзию. Такие точечные пульсары отмечаются в Забайкалье, Прибайкалье, на Енисее, Шилке, Амуре и др. Мы боимся их пропустить.
До недавнего времени в этот список входил Красноярский край с его ангарскими районами: Кежемский, Богучанский. Но увы. Кажется, еще вчера мы ездили в селения Богучанского района, а сейчас многие из них уже ушли под воду в связи с запуском ГЭС. Готовят под затопление села Мотыгинского района – строится пятая ГЭС. Следующая, шестая, будет Выдумская, затем Стрековская. То есть на 1779 км Ангары будет семь ГЭС!
– А раньше как вы выбирали места для экспедиций?
– Любовь к народной культуре мне привила известный фольклорист, мой учитель профессор Елена Ивановна Шастина. Именно с ней я поехала в свою первую экспедицию. Это были деревни, расположенные по реке Лене. Деревни были незнакомые. Стучали в каждый дом. Приленцы – народ открытый, добрый, гостеприимный, словоохотливый. Мы могли часами разговаривать. Люди рассказывали о своих родителях, о бабушках-дедушках.
Тематически эти рассказы были различные: о репрессиях, раскулачивании, о возделывании пашни, об охоте, рыбалке и др. Записывали на большие магнитофоны. Бывало, что магнитофон «заедало», и мы писали от руки скорописью, сокращенно. Вечером старались восстановить услышанное днем. Сядем на бережок и пишем, пока еще в памяти. По приезде в город расшифровываешь весь собранный материал, а это довольно большие текстовые массивы. Вскоре перешли на кассеты, и за месяц из одной экспедиции мы привозили до 200 штук по 90 минут.
– Наверное, в последние годы вам полегче, ведь теперь у центра есть свой транспорт?
– Конечно, машина существенно облегчает нашу жизнь, экспедиционные поездки, выезды. Спасибо губернатору Сергею Георгиевичу Левченко. Ведь раньше мы ездили на автобусах, позже на маршрутках, а внутри районов еще совсем недавно часто передвигались зимой на санях, летом – на телеге. А сейчас не верится. Машина! Это как чудо.
– А для меня чудо ваша преданность профессии.
– Просто нужно любить свое дело, служить ему, иначе не выстроить работу. При этом надо быть не только филологом, фольклористом, этнографом, но и психологом, тонко чувствовать рассказчика, его характер, настроение. Надо быть постоянно готовым вовремя и правильно вступить в разговор, профессионально вести его, слышать собеседника, задать такой вопрос, который развернет новый рассказ с интересным сюжетным поворотом. И здесь безучастность, равнодушие, невнимательность, несосредоточенность – наши враги.
– Как вы определяете, что человек – носитель культуры?
– У нас разработана целая методика – на 300 вопросов с учетом бытующих на территории Восточной Сибири тем, сюжетов, имеющих отношение к традиционной культуре Сибири. Мы ее сделали в помощь студентам. Когда-то в вузах на филологических факультетах выездная фольклорная практика была обязательной. Многие студенты захватили времена, когда талантливые мастера народного слова имели свою аудиторию слушателей.
Помню, мы познакомились с уникальной приленской сказочницей Галиной Александровной Шеметовой, которая рассказывала сказки односельчанам. Она помнила сказки своей матери, которая, в свою очередь, восприняла их от своей матери Натальи Осиповны Винокуровой; известно, что в 1915 году их записывал известный фольклорист Марк Азадовский, позже издал две книги ее сказок, одну из них перевел на немецкий язык. Это во многом определило новый взгляд на образ сибиряка. До этого считалось, что у русских, попавших в Сибирь, напрочь отсутствует какая-либо склонность к поэзии, они только и думают о том, чтобы в сложных сибирских условиях выжить физически.
– А о чем эти сказки?
– Все они классические, достаточно объемные, в основном это волшебные сказки, сказки о животных, новеллистические сказки. Галина Александровна знает много и мифологических рассказов, иными словами, быличек, знает бывальщины. Нами подготовлена к печати целая книга сказок Г.А. Шеметовой. Несколько сказочных текстов уже вошли в академические фольклорные издания. Это те сказки, которые находятся еще в живом бытовании, их можно услышать. Но, к сожалению, в целом сказка как уникальный древний вид искусства сегодня уходит в небытие. Но мы стараемся хотя бы зафиксировать сказки в местах их живого бытования, и вообще зафиксировать то, что получили в наследство от предшествующего времени, сейчас это в основном произведения малых жанров фольклора, обычаи, обряды, верования и др.
– Слышала, что Валентин Распутин всегда интересовался результатом ваших экспедиций? Как вы познакомились с ним?
– Мы познакомились, когда «Словарь русских говоров Байкальской Сибири» уже был готов. Но возникли проблемы с публикацией. Сначала я отдала рукопись в министерство культуры, там сказали, что книги с такой узкой направленностью они не печатают. Тут помог наш сибирский писатель Виктор Павлович Иванов, он сказал, что о народном слове лучше всех напишет Распутин, и организовал с ним встречу.
Помню, буквально через несколько дней после нее Валентин Григорьевич позвонил мне и сказал: «Галина Витальевна, надо бы встретиться…» Это была первая встреча с Валентином Григорьевичем, он передал мне предисловие к Словарю под названием «Русь сибирская, сторона байкальская», оно было поразительно по глубине понимания значения народного слова. После этого четыре первых тома Словаря вышли в Санкт-Петербурге в издательстве «Наука», однако позже финансирование этого многотомного издания началось в Иркутске, за что я особо благодарна Вере Ивановне Кутищевой.
С тех пор и началось общение с писателем, когда я приезжала из экспедиций, звонила ему, рассказывала, что удалось записать, и что из этого представляет особый интерес. Бывало, он вспоминал, что какое-то слово встречал у своей бабушки, у других ангарцев. А когда я задумала словарь по его произведениям, он поддержал эту идею. Но реализация этой идеи была сопряжена с полевыми исследованиями. Нужно было сначала окунуться в ангарскую деревню, понять вербальную культуру Приангарья, выявить ее носителей. Это большая работа. Тогда я и стала постоянно ездить в экспедиции в Приангарский край.
– Есть ли у вас продолжатели?
– Мы организовали Центр русского языка, фольклора и этнографии Иркутской области, в котором работают замечательные сотрудники: Маргарита Соловьева, Марина Матюшина, Анна Васина и др. Наша главная задача – это прежде всего экспедиционная деятельность по выявлению мест бытования традиционной культуры, ее носителей. Пока живы наши старики, надо успеть собрать материал, обработать и сделать его достоянием широкой общественности.
