18.06.2010 12:00
Рубрики
Общество
18.06.2010 12:00

Юрий Ножиков: «Спрессованное время»

О Юрии Абрамовиче Ножикове написано немало. Главным образом, в периодике. Иркутский литератор Борис Ротенфельд помогал ему в работе над книжкой воспоминаний. Но этот жанр не всегда позволял давать оценки себе, событиям, конкретным персонам. Мемуары нередко становятся самым цензурным произведением. И самое главное, все написанное было «по поводу» – целостной картины жизни и деятельности политика не складывалось…

В 1999 году я позвонил Юрию Абрамовичу и предложил написать книгу о нем, о его времени. Мне как историку было чрезвычайно интересно окунуться в то десятилетие, которое поставило на дыбы Россию. Ведь в который раз такие, прямо скажем, вулканические перемены.

Юрий Абрамович согласился и ровно два года практически каждую неделю мы встречались и работали. Частенько он приезжал в офис «Комсомолки» на автовокзале на своей белой «Ниве», курил, много курил, пил кофе и работал. Я спрашивал – Ножиков отвечал.

Потом, как всегда, был архивный этап исследования, многочисленные интервью с участниками событий.

В начале 2003 года рукопись книги «Юрий Ножиков: спрессованное время» была готова.

Я передал ее Юрию Абрамовичу. Он взял рукопись без энтузиазма – и я понял, что ждать ответа-оценки придется долго. А может в итоге первый иркутский губернатор сочтет труд неинтересным, вторичным.

В общем, отдал и настроился на «забыл». Звонок Ножикова был ровно через два дня. Я услышал его голос – и мне уже стало не по себе. Подумал, все, кранты, так быстро звонит, наверняка все плохо.

– Я все прочитал. Настроился читать медленно и долго, но в итоге всю ночь убил. Мне понравилось. Вы проделали большую работу. Очень хорошо, что в книге так много людей. Я без них мало что смог бы успеть. Можете публиковать. По-моему, книга будет интересной.

На каком небе от счастья от такой оценки бывает автор нетрудно догадаться.

Забавных эпизодов с этой книгой потом было немало. После выхода в свет книжный киоск областной администрации заказал 1000 экземпляров. Это весь тираж! Только спустя какое-то время мне объяснили, что в администрации, сменившей ножиковскую команду, всерьез думали, что книга писалась против них и там много того, чего рассказывать широкой публике не следует.

Вообще, книга вышла в свет.

Последняя глава ее называлась «Как провожают пароходы». Я перечитал ее, услышав об уходе Юрия Абрамовича. И не исправил ни одного слова. А уж заголовок именно сейчас стал еще более актуальным, и вовсе не потому, что он ушел от нас, а потому, что я точно знаю, что люди, как и корабли, рано или поздно возвращаются к берегу. Юрий Ножиков еще вернется своими идеями, мыслями, поступками, которые, без сомнения, серьезны и поучительны.

Станислав Гольдфарб, доктор исторический наук, профессор Иркутского университета.

Как провожают пароходы

Конец ХХ века в России закончился так же бурно, как и начался. Почти 100 лет между двумя революциями. Ушедший век родился в катаклизмах, закончился так же – коренным изменением строя, изменением географических границ, новой Конституцией. Век величайших драм, век невероятных хитросплетений. Дух бунтарства и противостояния господствовал почти 100 лет.

Это столетие будет всегда волновать умы историков, писателей, художников. Но в особом почете окажутся именно те персонажи и события, которые способствовали всеобщему согласию, периодам созидательного развития общества и государства. И в этом смысле галерея замечательных людей ушедшего века значительна. Не затеряется в ней первый иркутский губернатор постсоветского времени Юрий Абрамович Ножиков. Его востребовало время, он соответствовал тому моменту, когда стал лидером пусть не самой важной, но очень заметной и богатой российской территории – Иркутской области. Его собственные качества, взгляды и поступки выдвинули его в число политиков государственного уровня.

Губернатор Ножиков вошел в историю как человек, который не допустил политического раздрая в Сибири, социального взрыва в Иркутской области, как политик, на какое-то время заставивший сплотиться общество для решения насущных проблем. Подчеркиваем – общество, а не отдельные его слои.

Ножикова будут всегда ассоциировать с областнической идеей. Он сумел в эти сложные годы реформ поднять на должную высоту идею о значении каждой конкретной территории в жизни государства. Его взгляды и соответственно практические действия, его идеология регионализма победили нарождающийся сепаратизм в России.

Историческая областническая или региональная идея всегда предполагала несколько существенных, ярко выраженных проблем, без решения которых сама суть областничества теряет смысл. Во-первых, экономическое развитие территории. Во-вторых, создание благоприятных условий для развития коренных национальностей, в-третьих, патриотическое отношение ко всему государству, в-четвертых, воспитание активных, образованных кадров, создание условий для привлечения капиталов и развития местной промышленности и т.п.

Практически во всех этих направлениях Ножиков действовал активно и плодотворно. Иркутская область избежала политической, социальной и национальной нестабильности.

Вероятно, это то главное, основное, что выдвигает его в число выдающихся деятелей Сибири и России.

Победа политика – это не только рейтинги от выборов до выборов, проценты набранных голосов и т.п. Наверное, самая большая победа – это память о личности политического деятеля. Пусть каждый вспомнит хотя бы трех или четырех руководителей своего города или области. Большинство из нас вряд ли сделает это. Они приходили безлико, делали что-то и так же безлико исчезали из своих кабинетов.

Не помним мы их по важнейшему закону человеческой памяти. Она избирательна, она воспитана по иным законам и оставляет лишь то, что обязательно пригодится последующим поколениям, даже если на какое-то время она и вычеркивает того или иного героя, то или иное событие. Придет час – и все будет востребовано. Из кажущегося небытия память вырвет необходимое, нужное. Повинится и воздаст ему должное.

Ножиков, формально уйдя из большой политики, фактически остался в ней. Его ресурсы оказались востребованными в разные годы после отставки. Много раз он выступал экспертом при решении тех или иных межрегиональных проблем, в каком-то смысле выступал арбитром при решении сложных социально-экономических вопросов. Он оставил за собой право иметь личную точку зрения в сложной ситуации.

Ножикова неоднократно пытались втянуть в политические интриги. В 2001 году он, несмотря на огромное давление, не принял участие в выборах губернатора Иркутской области, не произнес ни одного слова в пользу того или иного кандидата, будучи убежденным, что избиратель должен сам разбираться в кандидатах и сути их программ. При этом я точно знаю, что он не самоустранился, а наблюдал за выборной вакханалией со своим, ножиковским, прищуром, понимая глубже и яснее многих профессиональных политтехнологов, в чем правда жизни. И только в кругу самых близких и по большей части далеких от выборов людей позволял себе делать прогнозы и характеристики.

Удивительно, что из политики он ушел так же, как и появился – резко и неожиданно. Политический бомонд вздрогнул, когда Ножиков объявил о досрочной отставке. Население, почуяв неладное, было готово защищать своего губернатора, только дай команду. Но, увы и ах, на этот раз политического фарса не случилось. Он ушел, ибо посчитал себя вправе сделать такой шаг, посчитал, что так будет больше пользы его избирателям.

На первый взгляд во всем, что связано с его уходом, много таинственного. Недосказанности на каждом шагу. Но то журналистское расследование, которое удалось провести, хотя однозначного ответа оно не дало, никакой таинственности не определяет. Ножиков упорно повторяет единственно правильную версию им же и озвученную: в новых условиях бремя губернаторской власти для него стало непосильным.

За несколько дней до официального объявления об отставке он пригласил к себе Сергея Ивановича Шишкина, известного юриста и законодателя, и тот стал одним из немногих, кто узнал о решении губернатора. Отчего именно Шишкина? В политике ничего просто так не делается. В 1997 году профессор университета был одним из тех, кто помогал мэру Иркутска Б.А. Говорину в его работе. А Говорина Ножиков считал наиболее подходящим для губернаторской службы. Но это лишь штрихи, так сказать, нюансы.

Ножикову не устраивали пышных проводов, президент, который дважды пытался его уволить и дважды извинялся за ошибочно принятые решения, не уговаривал его остаться. Высоких правительственных наград на выходе Ножикову не дали: к тому времени его отношения с федеральными структурами были накалены до предела. Спустя какое-то время ему стали предлагать места в Москве – одно другого лучше. Он мог бы стать и министром и главным ревизором России (тогда создавался орган, подобный сегодняшней Счетной палате). Не захотел. Просто оставил кабинет и пошел учительствовать. Собственно говоря, занялся тем, чем обычно занимаются известные политики на Западе и на Востоке – стал профессором Иркутского государственного университета. Читал лекции, встречался с молодежью, от случая к случаю посещал презентации и какие-то ни к чему не обязывающие собрания.

Он научился жить с новым для себя чувством – свободы. Только такой активный человек, известный и признанный политик, знает, что такое личная свобода без секретарей и помощников, звонков, неизбежных передвижений по области и стране. Он может начинать и завершать день и ночь по собственному усмотрению.