Виктор Токарев: У Иркутского ТЮЗа доверительная интонация
На прошлой неделе Иркутский областной театр юного зрителя им. А. Вампилова отметил 80-й день рождения. И хотя эта круглая дата, согласно принятым нормам, не является официальным юбилеем, коллектив все-таки решил ее отпраздновать. На творческий вечер «Театральный роман-с» пришли коллеги из иркутских театров, бывшие и нынешние работники ТЮЗа, люди искусства и постоянные зрители. Вампиловцы определили жанр своего праздничного «капустника» – сентиментально-ироническая фантазия. О том, какие задачи ставит перед собой театр со славной историей и насыщенной творческой жизнью, газете «Областная» рассказал директор Виктор Токарев. Он кстати, тоже совсем скоро отмечает свою круг-лую дату – 30 лет в иркутском ТЮЗе. Однако, несмотря на торжественный повод, в разговоре не удалось обойтись без минорных нот. Причина тому – до сих пор не решенный вопрос реконструкции основного здания ТЮЗа.
– Виктор Степанович, 80 лет – это повод подвести определенный итог работы?
– Да, для нас это серьезная дата. И мы рады, что театр, преодолев этот рубеж, сумел остаться молодым. Нас очень тронуло, что на день рождения к нам пришли коллеги и зрители, которые сердечно нас поздравили и отметили, что Иркутский ТЮЗ вносит существенный вклад в культурную жизнь города и области. Для нас это очень высокая оценка, тем более что мы работаем для самых юных зрителей.
– А как вы пришли в ТЮЗ?
– Мои отношения с иркутским ТЮЗом начались в детстве, когда я приезжал сюда из деревни – с классом на спектакли. Потом поступил в Иркутское театральное училище. А на втором курсе – дело в том, что нашим руководителем был главный режиссер ТЮЗа Лев Титов – меня и еще одного студента взяли в новогоднюю сказку «Сокровища Бразилии». Я играл пса Гаспара. О, как же я ответственно относился к этой своей первой роли! Учился по-собачьи двигаться. У нас с мамой в частном доме была собачка, за которой я наблюдал, а потом применял подсмот-ренную пластику на практике. После окончания второго курса уже репетировал главную роль в спектак-ле «Волшебные кольца Альманзора», где играл садовника Зинзивера, который стал женихом одной из принцесс этого королевства. Потом я ушел в армию, а когда вернулся, попросился в ТЮЗ – и меня взяли. И вот, 9 января будет 30 лет, как я здесь работаю.
– Получается – это первый ваш театр?
– И последний, наверное… потому что я никуда не собираюсь. Вы знаете, за что я люблю свой театр? За то, что он открытый, демократичный, и у него есть замечательная доверительная интонация. Вы знаете, когда актер выходит на сцену и начинает говорить не своим голосом и двигаться как-то неестественно, высокопарно и значительно, зритель ставит между ним и собой «фильтр недоверия». А когда актер искренне общается с партнером, подразумевая такие же отношения со зрительным залом, то сразу вызывает ответную волну. И этот контакт дорогого стоит! Такая интонация возникла в ТЮЗе, еще когда он был ТРАМом – театром рабочей молодежи. Ведь самые первые его артисты не были профессионалами. Конечно, они были талантливы, однако изначально ничем не испорчены, и поэтому начинали «с чистого листа». И эта искренность, впитанная в саму атмосферу театра, переходит от одного поколения артистов к другому. Я считаю, это очень ценно, потому что у нас особая аудитория – детская, подростковая, молодежная.
Вы знаете, когда в кассу приходят вместе родители с детьми, я понимаю, что это то, ради чего стоит работать и 30, и 40, и 50 лет. А когда дети в зале начинают дружно реагировать и участвовать в действии, переживая за героев! Или когда они затихают, когда наступает серьезный момент, и радуются, когда добро побеждает! Это так важно. Конечно, хорошо, когда есть театр для взрослых, но штука в том, что взрослого человека уже не перевоспитаешь. Если даже он увидит что-то ценное, то, конечно, может отреагировать, но вряд ли изменится. А когда личность еще только формируется, ребенку можно рассказать о добре, любви, чести, совести, и он это впитает, как губка. Искусство для детей формирует мировоззрение, с которым они, став взрослыми, пойдут по жизни.
– ТЮЗ, театр для юных, а значит, в нем должны быть молодые артисты. У вас в этом году было пополнение в труппе?
– Да, мы недавно приняли полкурса – шесть выпускников Иркутского театрального училища. Теперь у нас в труппе 35 человек. Конечно, вы правы, труппа должна постоянно обновляться, поскольку нагрузки на актеров идут колоссальные, особенно в детском репертуаре. Приходится танцевать, петь, играть несколько спектаклей в день. И нужно обладать очень хорошим здоровьем. Но у нас крепкое и среднее, и старшее поколение, нет незанятых в постановках артистов, ведь в репертуаре много массовых спектак-лей, где работает вся труппа.
– Кроме того, у вас наконец-то появился главный режиссер – Олег Ефремов.
– Да, у театра давно была потребность в главном режиссере, который определял бы творческую и репертуарную политику, работал с труппой. На эту должность мы хотели пригласить Бориса Горбачевского из «Златоуста», который поставил у нас три спектакля, но он заболел – и не смог приехать. А поскольку мы продолжали практику приглашать режиссеров на разовые постановки, наши пути с Олегом Олеговичем пересеклись. Он преподает на кафедре актерского искусства РАТИ-ГИТИС. Мы встретились, поговорили и начали думать о возможной постановке. Сошлись на «Жестоких играх» Арбузова. Пьеса не новая, но нам показалось, что она актуальна и вместе с тем лишена «чернушного» налета современных пьес.
– Разве «чернушная» драматургия не отражает действительность?
– Вы понимаете, у наших зрителей к этому особое отношение. Как только возникает на сцене голое тело, имитация секса, наркотики, пьянство или жестокость, люди на это очень отрицательно реагируют.
– Но ведь у вас есть достаточно жесткие спектакли?
– Они жесткие, и темы в них ставятся острые. Но без перебора. А современная драматургия в основном предлагает играть на низменных инстинктах. Поэтому в разгар чернухи мы ставили в основном классику, и для детей, и для взрослых.
В общем, основная проблема при постановке пьесы Арбузова заключалась в том, как ее ставить – в ретро-плане или осовременить. И Ефремов решил это, всего лишь определив жанр – «игры в стиле рок». Отсюда возникла особая музыка, декорации, темпоритм – с резкими перепадами, и несколько иной способ существования актера на сцене. И это все цепляет зрителя, заставляет его слушать и проникаться историей. А история-то по сути своей – мелодрама. Как раз то, что сегодня в нашем жестком мире стало популярно. Например, когда в «Сарафановых» Нина и Бусыгин наконец целуются, то зал обычно взрывается аплодисментами, потому что они ждут, когда эти двое любящих людей соединятся. И молодежи эта тема очень близка. Поэтому спектакль «Жестокие игры» и «выстрелил».
– А творческая манера Олега Ефремова близка театру?
– Я думаю, да, ведь у нас специфика такая, без музыки и танца не можем обойтись ни в одном спектакле. Простым, неспешным диалогом на сцене не обойдешься, современной публике нужны специальные выразительные средства. Другое дело, важно, чтобы за ними был глубокий смысл и психологичес-кое проживание актерами своих образов. Но, я думаю, все это есть, ведь Олег Олегович – преподаватель актерского мастерства. И берется он за серьезный материал. Сейчас, например, работает над «Антигоной» Софокла, и этот спектакль тоже для молодого зрителя.
– Виктор Степанович, а как решается вопрос с реконструкцией основного здания ТЮЗа?
– Это очень больная для нас тема. Вся проблема в том, что здание находится в федеральной собственности, но реально федеральные власти на сегодняшний день не сделали ничего, чтобы приступить к рес-таврации и реконструкции ТЮЗа. Многочисленные переговоры на эту тему заканчивались возвращением в исходную ситуацию. Сегодня она заключается в том, что область не имеет правовых возможностей вкладывать свои средства в федеральную собственность, а Федерация не предпринимает никаких конкретных шагов. Один из последних вариантов, который нам предлагает распорядительная дирекция Министерства культуры, – на конкурсной основе привлечь инвесторов к этому проекту. Понятно, что недвижимость в центре Иркутска вызовет интерес у многих. Тем более что речь идет обо всем комплексе зданий, а не только о той части, которая относится к ТЮЗу. Но где уверенность, что интересы детского театра будут соблюдены в полной мере? Уже сейчас нам предлагают вместо 13 тысяч квадратных метров, по существующему проекту, всего 2 тысячи. А где, скажите, тогда будут располагаться наши цеха?
Кстати, тема проекта вообще особая. Пока Федерация определяется, что делать с этим зданием, область разработала проект реставрации и реконструкции ТЮЗа. «Иркутскпромстройпроект» потратил на него более десяти лет, а областная казна – более 20 миллионов рублей. Причем наш проект уже утвержден Главгосэкспертизой! Но при этом одна из главных претензий к нам – то, что он якобы не отвечает необходимым требованиям.
Мне это почему-то напоминает историю с бывшим зданием Иркутской областной библиотеки им. Молчанова-Сибирского на центральном рынке. Его тоже отремонтировали инвесторы, и где сегодня библиотека? Где угодно, только не в этом здании. Боюсь, та же участь ждет и нас. Но потерять такое здание в центре города для театра будет катастрофой! Кстати, оно стало федеральным не так давно, когда еще шел передел собственности. И это случилось в результате административных закулисных игр.
Факт в том, что сегодня ТЮЗ им. Вампилова не имеет своего здания, мы ушли из нашего основного корпуса, потому что он вот-вот обрушится, там аварийная обстановка – перекрытия над зрительным залом из-за последних землетрясений совсем ослабли. Но мы продолжаем охранять его, отапливать, то есть область вкладывает туда деньги. Сейчас ТЮЗ временно располагается в филиале. Но вы же, наверное, знаете, в каких условиях находится областная филармония? И совершенно справедливо, что со временем она должна будет занять все это здание, чтобы музыкантам, наконец, было, где переодеваться. Сейчас они надевают свои концертные бабочки, простите, в туалете. Но куда денемся мы?
– И какой же выход может быть из этой ситуации?
– Ведется переписка, проходят рабочие и официальные встречи на разных уровнях между региональными и федеральными властями. И хотя область ежегодно предусматривает средства на реставрацию театра, пока вопрос с собственностью не решен, расходовать их мы не имеем возможности. Ведь на полную реализацию проекта нужно 700 миллионов рублей. И мы не знаем, что нам делать. Лично я и весь коллектив доведены до отчаяния.
Правда, сегодня к этой ситуации подключился советник Президента по культуре, и мы надеемся, что решение вопроса, наконец, будет выведено из тупика.
